Сергей Девятов - Вожди. 4-е издание

Однажды Ленин пришел в зал заседаний Народных Комиссаров. На стене висел, как и во всех помещениях русских государственных учреждений, его портрет 12. Налево от него Маркс, направо Энгельс. Шутник Радек сказал, обращаясь к нему: «Знаешь, Ильич, ты посередине и Маркс слева — это я понимаю. Но справа следовало бы поместить Петра Великого». Ленин и все присутствующие засмеялись. Они, может, быть, вспомнили при этом слова известного реакционного русского профессора. «Немало русских, — сказал тот, — как и я, ненавидят Ленина, но одно следует за ним признать: давно уже никто из русских людей не плюнул так здорово Европе в физиономию, как он».

Здание советского государства покоилось в первую очередь на плечах Ленина. Сами коммунисты знали это лучше всех и оберегали своего вождя, как какую-нибудь хрупкую драгоценность. Шесть лет правил Россией этот человек, и только немногим русским доводилось видеть его. В прежние времена легче было встретить русского царя, прогуливающимся по царскосельскому парку, чем очутиться теперь лицом к лицу с Лениным. В Кремле и в Горках, предоставленной ему подмосковной даче, где он проводил лето со своей женой и единственной сестрой, ведя скромный, почти крестьянский образ жизни, день и ночь сторожила специальная лейб-гвардия, комплектующаяся из надежнейших коммунистов 13.

На всех публичных выходах Ленина неизменно присутствовал командир личной охраны, мрачная, сосредоточенная в себе личность. И во время речей Ленина этот Мрачный дух 14неизменно становился рядом с ним. Так было и на последнем выступлении Ленина. Когда Ленин кончил говорить, когда снова грянул взрыв оглушительных возгласов, когда снова поднялся ни с чем не сравнимый шум, вокруг Ленина мгновенно сомкнулся отряд военных. Его охватили тесным кольцом и по темным ходам и лестничкам поспешно увели к автомобилю, который с места ринулся полным ходом сквозь толпу, вон из Москвы в Горки, в надежное пристанище. Таково было последнее выступление Ленина перед «возлюбленными массами».

Биография, составленная В. Невским в середине 1920-х гг. для энциклопедического словаря «Гранат». Приводится с сокращениями

Троцкий Лев Давыдович, род. 26 октября 1879 г. в дер. Яновке Елизаветградского уезда, Херсонской губ. и до 9 лет жил в небольшом имении своего отца, херсонского колониста. Девяти лет Т. был отдан в одесское реальное училище, проучился там до 7 класса, а затем был переведен в Николаев, где и закончил свое среднее образование. По окончании училища Т. пытается поступить вольнослушателем на математический факультет. К этому периоду относится начало его общественно-политической деятельности. Переведясь в Николаев, Т. попадает в среду революционно-настроенной молодежи, но в первое время считает себя скорее противником марксизма, чем марксистом.

Эта молодежь вскоре заводит связи с николаевскими рабочими. Николаевская организация заключала в себе в 1897 г. 250 рабочих, что по тому времени было весьма много. Организация перебросилась в Одессу, и ему пришлось служить связующим звеном между одесской и николаевской группами. О деятельности кружка вскоре проведали власти, в организации нашлись провокаторы и предатели. «Ареста ждали мы со дня на день, — рассказывает Т., — так как в Николаеве всех нас называли по именам, то мы считали “неудобным” уклоняться от ареста, ежели он обрушится на организацию. 28 января 1898 г. я был арестован». За арестом последовали переселения из одной тюрьмы в другую: просидев некоторое время в николаевской тюрьме, Т. был переведен сперва в херсонскую, затем в одесскую тюрьму, где и пробыл около двух лет. Здесь последовал приговор о высылке Т. на поселение в Восточную Сибирь на 4 года и вслед за приговором — длившееся месяцами пребывание в московской, иркутской и Александровской пересыльных тюрьмах. В тюрьме Т. становится марксистом. «Решающее влияние, — рассказывает он по этому поводу, — на меня оказали два этюда Антонио Лабриола о материалистическом понимании истории. Только после этой книги я перешел к Бельтову 15и к “Капиталу”. На время ссылки, — говорит он, — я вышел, так сказать, на литературную дорогу. Начал с корреспонденций, а затем перешел к статьям в иркутской газете “Восточное обозрение”». Пробыв около двух лет в ссылке в селе Усть-Кут Иркутской губ., Т. в августе 1902 г. бежит через Иркутск в Самару с поддельным паспортом на имя Т., впоследствии ставшего его общественным псевдонимом.