Владимир Михайлов - Ночь черного хрусталя

Милов пожал плечами.

- Цепочку я видел - обрывки… Не знаю, капитан. Старайтесь выжить, не влезая в эти дела слишком глубоко - вот все, что могу посоветовать.

- Голова идет кругом… - пожаловался полицейский. - А вы попытаетесь выехать?

- Капитан! - сказал Милов с упреком, - начальство, как известно, не спрашивают. - Повернулся и заспешил вниз.

Гектор ждал в подъезде. Добровольца не было видно.

- Что у вас там за секреты? - подозрительно спросил журналист.

- Ну, какие у нас могут быть секреты, - сказал Милов. - Просто хотел уточнить дорогу.

- Ладно, не хотите - не говорите, - обиженно проговорил Гектор. - Зато я тут узнал еще одну интересную новость. Этот доброволец - фром, понимаете?

- Да будь он хоть папуасом…

- Вы не понимаете ситуации, Дан. Понимаете, оказывается, фромы под шумок решили отделиться от Намурии, раз все идет вверх дном…

- Я же вам говорил: экологические кризисы порой принимают странные формы, - усмехнулся Милов. - Ну, двинулись?

Они вышли на улицу. Там было дымно. Гектор сказал:

- Будем живы - встретимся.

- Все бывает, - сказал Милов.

И они зашагали - каждый в свою сторону.

Милов шел по тротуару тем обманчивым шагом, какой кажется неторопливым, но на самом деле позволяет развивать немалую скорость. С дубовым листом на рукаве, с автоматом за спиной, он ничем не отличался от большинства других людей на улице; те жители, у которых не было ни листьев, ни оружия, ни желания участвовать в происходящем, отсиживались, надо полагать, в домах, надеясь, что происходящее их не коснется. Костры из книг чадили, зато мебель, тоже выброшенная кое-где под горячую руку, горела весело.

«Интересно, - подумал Милов, спокойно вышагивая, - очень даже интересно… По правилам, мне действительно надо как можно скорее покинуть страну - мне здесь больше делать нечего как должностному лицу. Но вот как человеку… Если ты человек, то не можешь так просто сказать себе: это не моя страна, не мой народ, это их внутренние дела, меня вся кутерьма совершенно не касается, пусть жрут друг друга, если это им нравится - главное, чтобы у меня дома все обстояло благополучно… Не можешь хотя бы потому, что нет больше домов-крепостей, и все, что происходит в одном, завтра перекинется и на другой; в наши дни всякий политический процесс подобен если не чуме, то уж во всяком случае СПИДу, и сколько ни кричи: «у нас этого нет» - завтра же убедишься, что - есть, и еще сколько!.. Нет, удрать сейчас - это не для меня. Но, значит, надо становиться на чью-то сторону. А на чью? Я и сам считаю, что наука с техникой вместе с политическим руководством виноваты, беспредельно виноваты - не думали, не хотели предвидеть последствий, полагали, что нашли путь к счастью, и на деле предавались эгоистической эйфории безответственного создавательства - а создавательство не имеет права быть безответственным и бесконтрольным, порнография существует не только в искусстве, но и в науке, в прикладной науке, и уж тем более - в инженерном творчестве. Надо было вовремя схватить за руку - никто не схватил, поэтому теперь хватают за горло, чтобы задушить. И ведь задушат, рука не дрогнет. Постой, по сути дела, ты сам себе и от собственного имени излагаешь программу Растабелла? Выходит, так. Значит, ты на их стороне? Да нет же! Ну, а почему же? Он прав, а ты против него - значит ты неправ? Тогда не лучше ли тебе и в самом деле удрать за границу, к своему официальному начальству, и не забивать себе голову всей этой несуразицей? Да нет, не так просто, - ответил он сам себе. - Потому что ты отлично понимаешь: Растабелл прав, но борьба сейчас идет не за Растабелла или против него; идет самая обычная, примитивная борьба за власть, причем не демократическая борьба, а борьба за диктатуру, за власть фашистского типа, природа же пригодилась как лозунг, только и всего. Думаешь, новое правительство, утвердившись, сразу же станет заботиться о природе? С первого взгляда можно подумать, что так и будет: заводы не дымят, что-то уже взорвано, как ты сам слышал… Но интересно: что именно остановлено, что именно взорвано, а что просто приостановлено на денек-другой? Это же крайне сложно: людей-то кормить все равно надо, и если ломают одну систему кормления, ее надо заменить другой - а кто об этом слышал? Вот интересно, а деловые интересы того же Рикса при этой операции пострадали? Не верю. Просто мы предполагали, что Рикс оперирует по-крупному наркотиками, а оказывается, у него был какой-то другой бизнес, и мне очень интересно - какой же, и что ему это дает…»