Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

говорили в деревнях, призывая отказаться от явки в армию. Сводки полиций о настроении в деревне все чаще сравнивают его с настроением 1905 - 1906 годов.

Царское правительство решительно отказалось пойти на уступки не только либеральной буржуазии, но и дворцовым кликам, готовым полиберальничать в минуту опасности. Царизм мобилизовал все силы. Полицейских вооружили пулеметами, взятыми в полках гарнизона, охранников бросили на изъятие "всех подозрительных". Стали хватать, часто не отличая своих от чужих. В ночь на 27 января арестовали членов рабочей группы при Центральном военно-промышленном комитете - меньшевиков Гвоздева, Бройдо и других, всего одиннадцать человек. Группу обвиняли в том, что она готовила демонстрацию рабочих 14 февраля, "поставив своей целью превращение России в социал-демократическую республику"[116].

Пятого февраля издали приказ о выделении Петроградского военного округа из Северного фронта в особую единицу. Командующего округом генерал-лейтенанта С. С. Хабалова наделили самыми широкими полномочиями. Правительство заняло позицию беспощадной борьбы с революцией.

Среди либеральной буржуазии при первых признаках революционной бури началось полное смятение. Замолкли разговоры о дворцовом перевороте. "Революционеры поневоле" готовы были идти на "комнатную" революцию без участия масс, а народные массы вдруг появились на улице. Ни о каком серьезном давлении на самодержавие думские болтуны не хотели больше и слушать. Недавние заговорщики предали даже своих ближайших союзников. На второй день после ареста рабочей группы состоялось заседание бюро Центрального военно-промышленного комитета, на котором поручено А. И. Гучкову и А. И. Коновалову просить правительство о смягчении участи арестованных. Меньшевикам выдали прекрасную аттестацию: "Имеется целый ряд фактов, доказывающих, что благодаря воздействию рабочей группы на целый ряд заводов различных районов были предупреждены возникавшие острые конфликты между рабочими и администрацией"[117].

Но никаких решительных шагов не предпринимали. Напротив, на следующем заседании бюро комитета 29 января, где присутствовали и вожди оппозиции из членов Думы, Милюков цинично отмежевался от деятельности рабочей группы и выступил против "развязывания народной стихии". Профессор Милюков умолял рабочих не выступать на улицу, не поддаваться "провокации", Он призывал воздержаться даже от демонстрации, которую собирались организовать меньшевики в день открытия Государственной думы - 14 февраля. Отговаривая рабочих от выступлений, буржуазия заклинала царя пойти навстречу Государственной думе: небольшими уступками хотели предупредить более решительные требования народа.

Маневры перепуганной буржуазии прикрывались мелкобуржуазными партиями. С точки зрения меньшевиков буржуазную революцию могла возглавить только буржуазия. Для этого последнюю нужно было легонько подталкивать вперед. Меньшевики звали рабочих выйти на улицу 14 февраля в защиту Думы. Демонстрантам рекомендовали собираться у Таврического дворца - места думских заседаний. На том самом совещании 29 января, где был Милюков, выступал и Чхеидзе. Лидер меньшевиков упрекал лидера буржуазии, что он плетется в хвосте событий.

"Это удар по рабочему классу, но помните, что вслед за гибелью рабочих последует и ваша гибель"[118], пугал Чхеидзе буржуазию, подталкивая ее к более решительной борьбе с царем. Меньшевистский легальный центр в лице рабочей группы и меньшевистской фракции Государственной думы выступал в роли гасителей революционного пожара. Когда обнаружилось, что стачка превращается в вооруженное восстание, меньшевики призвали рабочих отказаться не только от применения оружия, но и воздержаться от демонстраций.

Ту же роль предателей революции играли и эсеровские группы. Керенский уговаривал буржуазию быть смелее. После открытия Думы он говорил: "Если вы со страной, если вы понимаете, что старая власть и ее слуги не могут вывести Россию из создавшегося кризиса, то вы должны определенно заявить себя не только на словах, но и на деле сторонниками немедленного освобождения государства и немедленно перейти от слов к делу"[119].

Керенский, как и Чхеидзе, верил, что буржуазия способна на действительную борьбу с самодержавием. Эсеры вслед за меньшевиками умоляли буржуазию взять в свои руки руководство движением и тем предупредить революционную бурю.

Партию большевиков Февральская революция застала организационно ослабленной. Многие организации были разгромлены.