Коллектив авторов - История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I. [Без иллюстраций]

Царственные родственники в семейном порядке решали судьбы народов. В 1916 году снова было сделано несколько попыток начать переговоры о мире с Германией. В июле месяце в Стокгольме состоялось свидание германского представителя Варбурга с товарищем председателя Государственной думы Протопоповым, который ездил с делегацией Думы за границу. В беседе Варбург изложил условия, на которых Германия согласна заключить мир.

Вернувшись в Россию, Протопопов сделал сообщение о своей беседе в кругах Думы. Николай узнал о беседе Протопопова в Стокгольме и немедленно вызвал его во дворец. В Думе по признанию Милюкова испугались, "как бы это предложение (Варбурга. - Ред.) не было принято серьезно". Милюков просил Протопопова смотреть на весь инцидент "как на случайный эпизод туриста и в этой форме изложить"[101] Николаю. Но Протопопов, видимо, знал, как угодить царю. "Я чувствовал, что он остался очень доволен моим докладом"[102], рассказывал Протопопов на допросе после революции 1917 года. Он не ошибся: 18 сентября его по предложению Распутина назначили управляющим Министерством внутренних дел. У Николая при этом был двойной расчет. Протопопов, товарищ председателя Думы, числившийся октябристом, был председателем совета съездов металлургической промышленности, т. е. имел прочную связь с промышленными кругами и являлся крупным владельцем - около 5 тысяч десятин земли в Симбирской губернии. Царь полагал, что, назначая Протопопова министром, тем самым перебрасывал мостик к буржуазии. С другой стороны, Протопопов - ставленник Распутина - проявил себя сторонником сепаратного мира, что делало его удобным кандидатом для проведения политики царя.

Назначение Протопопова вызвало ненависть к нему со стороны прежних думских друзей. Протопопова травили, о нем сплетничали, говорили с большим презрением, чем о других министрах, но не из-за личных качеств, - Протопопов был не хуже любого из ставленников царской клики, - а потому, что он согласился пойти в министры в момент конфликта Думы с Николаем, и особенно за его взгляды по вопросу о мире.

Развязывая себе руки вовне, самодержавие быстро осуществляло свой план и внутри страны. 9 декабря были закрыты , съезды Союза городов и земств. Запрещались абсолютно невинные по части политики собрания: 11 декабря были запрещены собрания общества деятелей периодической печати, а затем - общества детских врачей.

Буржуазные организации засыпали Думу протестами, но 17 декабря самодержавие прервало занятия Думы до 12 января. За это время надеялись закончить все мероприятия по выборам в новую Думу. Детали плана были разработаны бывшим министром внутренних дел А. П. Хвостовым еще в октябре 1915 года. Хвостов был раньше губернатором в Вологде и в Нижнем Новгороде, где ему удалось провести в Думу правых. Этому "специалисту" по выборам и поручили подготовить проект. В распоряжение министра выдали 8 миллионов рублей для подкупа прессы, издания литературы, найма типографий, организации киосков и кино. Хвостов успел получить около полутора миллионов рублей, на которые после революции никаких расписок представить не мог - большая часть попала лично в руки министра. Хвостов составил сводку о возможном исходе выборов в каждой губернии. По поводу состава будущей Думы сводка говорила: "Допустимы правые октябристы, и желательны более консервативные группы"[103].

В новую Думу допускали только депутатов типа Родзянко, но желательными считали Маркова 2-го и ему подобных членов "союза русского народа". Надеялись достичь таких результатов, опираясь на крупных дворян-землевладельцев и духовенство. Так о Тверской губернии писалось: "Противопоставить левым и октябристам нужно будет определенно правых в союзе с духовенством"[104].

О Тамбовской губернии: "Обезвредить левые группы можно только при помощи духовенства. Оно мало надежно, но может быть взято в руки архиереем, который должен поставить ему задачу - не пропускать левых"[105].

Когда встал вопрос о практическом проведении проекта, вспомнили о Н. А. Маклакове, том самом, который так хорошо подражал "влюбленной пантере". Николай II поручил ему совместно с Протопоповым, которого в декабре утвердили министром внутренних дел, составить манифест о роспуске Думы. Обрадованный тем, что от подражания пантере он отозван для более "полезной" деятельности, Маклаков написал благодарственное письмо царю. Из письма можно узнать, какой широкий план намечало самодержавие. Маклаков писал: "Это должно быть делом всего Совета министров, и министра внутренних дел нельзя оставить одного в единоборстве со всей той Россией, которая сбита с толку. Власть больше чем когда-либо должна быть сосредоточена, убеждена, скована единой целью - восстановить государственный порядок, чего бы то ни стоило, и быть уверенной в победе над внутренним врагом, который давно становится и опаснее, и ожесточеннее, и наглее врага внешнего"[106].