Иван Черных - Шквальный ветер

Младший, Вовик, ничем не походил на старшего - ни внешностью, ни характером - был угловат, курнос в отца и с веснушками на щеках. Учился, правда, так же прилежно, хотя бывали и срывы - мог неделями не заглядывать в учебники, потом быстро наверстывал упущенное.

Отец баловал и его - подбрасывал иногда сотню тысченок на гостинцы, на развлечения. Но и младшего мать, кажется, испортит - об отце говорит всякие гадости, и Вова стал посматривать на него искоса. А когда отец уйдет из дома, он и совсем откачнется от него. Может, когда вырастет, поймет.

А Эдику надо написать, совсем потерял совесть - пятьсот рублей ему, видите ли, не хватает...

С этими невеселыми мыслями и заснул крепким сном губернатор.

Разбудил его настойчивый телефонный звонок. Валунский включил настольную лампу, глянул на часы. Бог ты мой - третий час. Кого это черт поднял в такую рань. Взял трубку.

- Слушаю.

- Аркадий Борисович? - спросил чей-то знакомый мужской голос. Но чей, он вспомнить не мог.

- Да.

- Это я, Русанов...

Теперь и он узнал.

- Анатолий?! - воскликнул радостно. - Ты откуда взялся... звонишь?

- Я только что прибыл в Приморск. Надо обязательно встретиться. Немедленно.

- Хорошо, приезжай ко мне домой...

Если бы он встретил его на улице, не узнал бы - с бородой и усами, исхудавший, постаревший лет на десять. В какой-то моряцкой штормовке, в японских брюках из водонепроницаемой ткани. На голове шапка из соболиного меха. А когда Анатолий снял шапку, Валунский не поверил своим глазам волосы его серебрились сединой.

- Раздевайся. - Валунский стал было помогать ему, но Анатолий отстранил его.

- Не считайте меня таким беспомощным. Теперь я почти в прежней силе. Ноги, правда, ещё ноют, но уже носят меня, бегают.

Он разделся и разулся, прошел за губернатором в его кабинет. Валунский достал из шкафа бутылку коньяка, рюмки. Налил, негромко поздравил:

- С прибытием.

Выпили. На закуску губернатор достал из стола плитку шоколада.

- Ты, наверное, сильно проголодался?

- Нет, я ужинал. И есть дела более срочные, чем еда. - Анатолий достал из кармана своей кожанки портативный магнитофон. - Здесь записаны разговоры преступников, захвативших ваш катер. Я случайно был разоблачен мэром города Гусаровым и вынужден был в момент нападения на катер выпрыгнуть в море. Дальнейшую судьбу катера и экипажа не знаю.

- Навроцкого работа?

- Его. Под руководством мэра.

- Мы догадывались, но прямых улик пока не было.

- Теперь есть. Надо арестовать их, пока они не узнали, что я жив и не сбежали.

- Теперь не сбегут. - Валунский снял трубку телефона и набрал номер начальника управления внутренних дел. Тюренков, как и он, вначале выругался за ночной звонок, потом внимательно выслушал и поблагодарил губернатора за важное сообщение.

- Спасибо. Подбросил ты мне работенки. Арестовать Навроцкого не проблема, а вот как быть с мэром? Иммунитет неприкосновенности - серьезная, брат, штука. Надо в Москву докладывать... Но ничего, что-нибудь придумаем, - пообещал генерал.

Досматривать тревожные сны Валунский оставил Анатолия в своем кабинете, постелив ему на диване рядом с собой.

30

Расследование убийства Рыбочкина и Галины Бирюковой подходило к концу. Три дня назад наконец-то удалось разыскать бывшего лейтенанта милиции Александрова и сержанта Симоняна. Оба преспокойно отдыхали на Черноморском побережье, в Алуште. Служба безопасности нашла их и доставила к месту жительства и преступления. Как Севостьян и предполагал, убийство Рыбочкина и Бирюковой было делом их рук. После долгих запирательств под неопровержимыми уликами они вынуждены были сознаться в содеянном, хотя причастность к нападению на катер категорично отрицали. Они ещё не знали, что объявился свидетель, советник губернатора Русанов.

Убийство Рыбочкина произошло при следующих обстоятельствах. Когда Бирюкова вернулась из Японии, решила сообщить о вербовщике в милицию, так отомстить отставному полковнику. Обратилась к знакомому лейтенанту милиции Александрову. Тот, выслушав её, посоветовал содрать с вербовщика миллион рублей, так сказать за моральный и материальный урон. Пообещал помочь ей за небольшую плату - двадцать процентов от полученной суммы. Бирюкова согласилась.

Рыбочкин пообещал выплатить требуемую сумму, даже предложил Галине жить у него.

- Если желаешь, могу и прописать в моей квартире как дальнюю родственницу. Но денег у меня сейчас нет, подожди недели две.