Шарль Диль - Византийские портреты

III

Роман Ливистр и Родамна начинается довольно искусно: "Зеленым лугом вдоль берега реки по узкой тропинке ехал раз молодой человек. Луг манил остановиться и разбить на нем палатку, прозрачноструйная речка - утолить в ней жажду. Луг манил своим привольем, речка - тихой прелестью; тот - своими деревьями, цветами, источниками, эта - чистотой и ясностью своих вод. Но рыцарь, казалось, был поглощен совсем иным. Это был красивый человек, латинянин родом и благородного происхождения, мужественный, осанистый, изящного сложения, с виду крепкий и сильный; он был высок ростом и белокур, лицо бритое, волосы подстрижены треугольником. Он ехал на прекрасном коне, и на руке у него был сокол; позади него бежала собака. Он был в блестящем вооружении, и все время, покуда ехал, на глаза его набегали слезы, из груди вырывались вздохи".

Этот странствующий рыцарь, по виду и одежде латинянин, никто другой, как Ливистр, царь земли Ливандрской. И вот на безлюдной тропинке вдруг показался другой рыцарь. Он приближается к Ливистру, заговаривает с ним и кончает тем, что убеждает его рассказать ему свои приключения. Но раньше рыцари произносят клятву нерушимой дружбы; после чего Ливистр начинает так свой рассказ.

"У себя на родине, мой друг, я был могущественным, богатым властелином, меня все боялись, и мужество мое не знало пределов. Радость была моей подругой, беззаботность - моей милой, все приятное и прекрасное само собой шло мне навстречу". Подобно Парсифалю вагнеровской драмы, этот счастливый человек был нечувствителен к любви, недоступен желанью и только осыпал насмешками и издевательствами тех, кто подпадал этим чувствам. {435} Но в противность Парсифалю он не должен был остаться навсегда вне власти искушений. Любовь, любовь всемогущая подстерегала его и ждала. И в прелестном эпизоде, несколько напоминающем сцену, когда Парсифаль чувствует вдруг сострадание к животным, Ливистру открывается несокрушимая сила любви. Подобно тому, как Парсифаль убивает лебедя, молодой человек на охоте пронзает горленку и видит, пораженный, как к ногам его падает мертвой подруга убитой им птицы. И подобно тому, как Гурнеманц наставляет Парсифаля, старый советник Ливистра открывает ему тогда "тайны любви и узы желанья, всю сладкую горечь и отраду любви" и знакомит его с законом мировой любви, правящим всем твореньем.

Окончательная правда открылась рыцарю в сновидениях. Приснился ему раз зеленый луг, и тенистые деревья, и студеные воды, и чарующие глаз цветы; вдруг нападает на него сонм крылатых существ, обезоруживает и ведет во дворец Эротократии. На дверях, как в романе Белтандр, надпись: "Ни один человек, непокорный власти любви, ни один человек, недоступный желанию, не должен ведать счастье, какое я расточаю в замке Эротократии. Кто хочет проникнуть в него и видеть Дворец Любви, должен признать себя ее рабом и стать ее вассалом". Тут появляются два существа: одно белокурое, увенчанное лавром, - это Желание, другое в золотом платье без пояса, увенчанное миртом, - это Сладострастие. Они вводят молодого человека к Богу любви, сидящему на троне, и бог поочередно принимает образ ребенка, зрелого мужа, старика. Ливистр падает перед ним ниц и воздает ему почесть. "Эрос, царь могучий, владыка мира, властитель самих неодушевленных вещей, ты, вскрывающий всякую душу и видящий всякое желанье, ты, порождающий всякое сладострастие, если я своей нечувствительностью к тебе оскорбил тебя, отец желанья, не сердись на меня за мою провинность, не наказывай меня за нее. Я был груб, знай это и прости меня. Удовольствуйся тем, что напугал меня, и имей ко мне состраданье. Клянусь отныне быть твоим рабом и рабом твоего закона, покориться, как данник, твоей воле, твоим приказаньям". Бог прощает своего нового поклонника и возвещает ему его грядущую судьбу. Он полюбит индейскую принцессу Родамну, дочь царя Хриса, он потеряет ее через год вследствие злых происков одной колдуньи, два года будет искать ее по всему миру и в конце концов возвратится вместе с ней царствовать над Аргирокастроном. Еще в другом сновидении приснился вновь рыцарю "сад Эроса". Он встретил там бога, державшего в одной руке серебряный лук, а другой ведшего "молодую девушку, предназначенную для радости моего сердца, молодую девушку, свет очей моих". "Ливистр, - сказал ему Эрос, - видишь ты эту девушку? Ты любуешься ее {436} красотой, ты ею восхищен. Это Родамна, дочь царя Хриса. Это ее я обещал тебе. Это ее должен ты завоевать. Протяни руку; живи с нею долго, умри подле нее и склони твою непокорную голову под игом любви".