Джудит Херрин: Византия. Удивительная жизнь средневековой империи

Дискуссия велась через переводчиков, поскольку Мануил не знал турецкого языка, а müderris не говорил по-гречески. Так что диалог, должно быть, шел медленно, и ему не хватало непосредственности прямого общения. Правда, он обеспечивал работу для тех, кто зарабатывал себе на жизнь благодаря взаимосвязи двух разных обществ. Обеим сторонам, судя по всему, не нравилось, что переводчики что-то шепотом обсуждали между собой. Можно предположить, что таким образом передан символ взаимосвязи византийских и турецких интересов. Однако каждый вечер, когда разговор заканчивался, обе стороны заявляли, что им было очень интересно, и договаривались встретиться на следующий день. Так прошла часть зимы в Анатолии.

В конце XIV в. ислам развил много разных теологических школ, суннитских и шиитских, включая оттоманские традиции мистической поэзии. А намного раньше арабы Багдада, Каира и Кордовы включили труды Аристотеля в свою систему образования, которая таким образом была поднята на более высокий уровень логической аргументации. Именно эта арабская версия греческой философии, изложенная в чрезвычайно рациональном стиле философом и энциклопедистом мусульманской Испании Ибн Рушдом, оказала мощное влияние на Запад – разумеется, когда была переведена обратно на латынь. Как и византийские интеллектуалы, которых церковь обвиняла в распространении ереси, Ибн Рушд подвергся резкой критике со стороны религиозных властей мусульманской Испании. Ислам был явно не монолитной религией.

Возможно, поэтому цитата римского папы из диалога, которая должна была продемонстрировать неспособность ислама к аргументированной дискуссии, представляется неверно истолкованной. Более семи столетий Византия участвовала в противостоянии с разными исламскими государствами и обществами. Она также сосуществовала с ними, различала их и оказала на них влияние, что наиболее заметно в Турции, но также в мозаичных украшениях мусульманских святынь в Иерусалиме и Кордове. Это внешнее наследие Византии отражает ее внутреннюю живучесть.

Византия также представляла одно конкретное направление христианства – греческую ортодоксию, которая существовала бок о бок с многими другими. И хотя империя была сформирована христианскими верованиями, она отличалась от средневекового Запада активным включением большого количества элементов дохристианских культур Античности. Некоторые языческие элементы относительно примитивны – такие, как поклонение образам богов и курение ладана в их честь; другие происходили из источников, внешних по отношению к римскому миру, например придворные практики Персии. На высшем уровне знаний византийская культура включала темы древних философских дискуссий: мир вечен или сотворен, земля плоская или круглая. Математика, география, медицина и ветеринария, литература, этика и мораль – области, охватывающие большинство волнующих людей вопросов, уходили корнями в ее знания и передавались из поколения в поколение с множеством комментариев. Литературные модели адаптировались и развивались в Византии, и, что примечательно, все процветали: древний греческий роман, разные формы метрического стиха, гимны и эпосы. Хотя античный театр после начала христианской эры существовал недолго, великих греческих драматургов читали, изучали и помнили многие поколения византийцев.

Таким образом, Византия была, по сути, классической империей с сохранившимися языческими чертами. Когда Константин XI был провозглашен императором, империя уменьшилась до города-государства и находилась в безнадежном положении – в окружении турок, собиравшихся пробить стену с помощью пушки, которую он не мог себе позволить ни купить, ни изготовить, самый христианский из императоров обратился по-гречески к своему народу и призвал доказать, что они истинные римляне. Сделав это, он подвел итог истории, начавшейся в 390 г., то есть 1123 года назад, и идентифицировал византийцев с их славными предками-язычниками – греками и римлянами.

Это языческое наследие часто спрятано в окружившей его со всех сторон христианской культуре. Среди множества книг, прочитанных патриархом Фотием, по его словам, были пирронические труды Энисидема (забытый греческий скептик), работы Галена и Орибасия, врача Юлиана Отступника, а также 65 подлинных речей Демосфена, которые патриарх использовал в повествовании о жизни и временах великого оратора. Комментарии к гомеровским эпосам архиепископа XII в. из Фессалоник Евстафия являются примером самого тесного контакта с древним стихом. Как правило, византийские интеллектуалы считали сочинения древних авторов выше своих собственных (скромность, достойная подражания). Это не значит, что они никогда не критиковали своих знаменитых предшественников. Они читали, редактировали и комментировали самые разные дохристианские тексты и тем самым помогли сохранить их до наших дней. Кто знает, сколько их дошло бы до нас в ином случае.