Иордан - О происхождении и деяниях гетов

Таким образом, из ценнейших данных Иордана следует, что империя переживала набеги склавенов на широчайшем фронте: откуда-то из областей к северу от Карпат эти племена проникали к Дунаю двумя мощными потоками, обтекая, так сказать, трудно проходимые горы и появляясь как к западу, так и к востоку от дунайских Клисур и "Железных ворот", делящих около Тиерны и Дробет (Оршова, Орсова и Турну-Северин) реку на среднее и нижнее течения.

112 У Иордана характеристика образа жизни склавенов ограничена кратким указанием на то, что они обитают в болотах и лесах, которые служат им "вместо городов" ( 35). Эти скудные данные дополняются подробными описаниями как Прокопия (Bell. Goth., III, 14, 22-30), так и автором "Стратегикона" (Maur. Strateg., XI), содержащими в равной степени сведения о склавенах и об антах.

113 Параллельно со склавенами Иордан определил и полосу расселения антов ( 35). Насколько широко пространство, занятое склавенами, настолько по Иордану, велика площадь расселения антов. Впрочем, возможно, автор, доводя склавенов до Днестра и не представляя себе, по-видимому, взаимопроникновения этих почти совпадающих друг с другом племен (об этом говорят общие описания Прокопия и "Стратегикона"), указал, что район расселения антов начинается там, где кончается район расселения склавенов, т. е. с Днестра. На востоке он довел антов до Днепра, причем - что важно - он имел в виду только устья рек, так как назвал "луку моря", изгиб, дугу, излучину морского берега в северо-западной части Понта. Иордан отразил более восточное расселение антов по сравнению со склавенами, но и не показал их восточнее Днепра, так как это не соответствовало бы действительности. Он не сказал, распространялись ли анты только между лиманами Днестра и Днепра или поселения их шли глубже в материк, выше по течению этих (впоследствии чисто славянских) рек и в стороны от них. Необходимо очень внимательно отнестись к уникальному свидетельству Иордана о местах расселения антов, особенно к указанию восточной их границы, не заходившей на левобережье нижнего Днепра, и к весьма четко сформулированному определению территории в виде полосы в северо-западном изгибе Понта. Автор сделал это добавление (об излучине моря) с особой старательностью, для наибольшей точности. Правда, такой писатель, как Иордан, как бы смотрящий из стран средиземноморского юга, вероятно, ничего не знал о жизни в областях, лежащих более глубоко к северу от черноморского побережья.

В противоположность стремящемуся к точности Иордану, весьма расплывчато известное свидетельство Прокопия о безмерных, бесчисленных племенах антов (???? ?? '????? ??????) на просторах Северного Причерноморья (Bell. Goth., IV, 4, 9). Прокопий упоминает об антах в особом контексте, он описывает "окружность" (????????) Понта Евксинского, начиная от Халкедона в Вифинии на восток и кончая свой обзор Константинополем. Из рассматриваемых им областей наиболее неясной для него остается часть побережья между Таврикой и дельтой Истра. Он хорошо знает о расселении гуннских племен кутригуров и утигуров: первые занимали места к западу от Танаиса и Мэотиды, вторые - к востоку. Как пишет Прокопий, "выше их (????? ??????????), т. е. утигуров (названных за два слова до того), "к северу обосновались безмерные племена антов" (??? ????? ?????????? ?? ?????? ?????? ???? ?? '????? ?????? ????????. - Ibid.). Если буквально следовать тексту, получается, что анты распространялись к северу от территории, ограниченной с запада Мэотидой и Доном, так как именно эта территория была занята утигурами. Но продолжается ли здесь у Прокопия та же строгая последовательность в описании "окружности" Понта Евксинского, какая соблюдалась им до сих пор? По-видимому, нет; как раз на Мэотиде и Таврике она нарушается. Помимо вставок об устье Танаиса и Мэотиды, рассказа о событиях в жизни гуннских племен кутригуров и утигуров, троекратного возвращения к вопросу о готах-тетракситах, отвлекших автора от основной линии повествования (впрочем, кое в чем можно заподозрить и позднейшую интерполяцию), в эту часть сочинения Прокопия вкрались и (непонятные под пером такого автора) ошибки: с Херсоном, столь близким Византии, он объединил города Таманского полуострова Фанагурис и Кепы (Bell. Goth., IV, 5, 28). Кроме того, начиная отсюда, сокращается подробное описание "окружности" Понта; создается представление о худшей осведомленности автора именно относительно этого северного и северо-западного отрезка побережья. Последние этапы намечены совсем кратко: "от города Херсона до устьев реки Истра, которую называют также Данубием, пути десять дней, и всей тамошней землею владеют варвары" (Ibid., 29). И дальше: "отсюда же [от устьев Истра] вплоть до Византия все земли принадлежат императору ромеев. Такова окружность Евксинского Понта от Халкедона до Византия" (Ibid., 31). Следовательно, Прокопий хуже, более суммарно показал северо-западную часть "окружности" и не нашел нужным остановиться на побережье к югу от дельты Дуная, потому что здесь лежали византийские владения, достаточно всем известные. Он сам констатирует приблизительность своих описаний, говоря, что вообще по берегам Понта "обитает огромное множество варваров, причем у ромеев с ними нет никакого общения, кроме случаев посольства" (Ibid., 32); в другом месте (Bell. Vand., ?, 1, 10) он указывает на невозможность точного исследования районов за Истром, т. е. севернее его, так как варвары сделали недоступной для ромеев эту часть побережья.