Евгений Понасенков - Правда о войне 1812 года

Рассудив, что деморализованные воска Наполеона и так оставят пределы «Великороссии», а ему как главнокомандующему в любом случае достанутся лавры победителя, Кутузов, по выражению одного очевидца, просто не стал лишний раз «дразнить раненного тигра», а отпустил его, заодно расправившись с Чичаговым. Механизм этой мелочной «расправы» весьма подробно изложил Денис Давыдов:

«Кутузов со своей стороны, избегая встречи с Наполеоном и его гвардией, не только не преследовал настойчиво неприятеля, но, оставаясь почти на месте, находился все время значительно позади. Это не помешало Кутузову писать Чичагову, будто он, Кутузов, уже «на хвосте неприятельских войск», и поощрять Чичагова к решительным действиям. Кутузов, при этом, пускался на очень затейливые хитрости: он помечал свои приказы Чичагову задним числом так, что адмирал ничего понять не мог и делал не раз весьма строгие выговоры курьерам, отвечавшим ему, что они, будучи посланы из главной квартиры гораздо позднее чисел, выставленных в предписаниях, прибывали к нему в свое время. А на самом деле Кутузов все время оставался на месте в Копысе». [30] Там же, с. 64.

Так наступила развязка интриги, которая началась весной 1812 г. с замены Кутузова Чичаговым на посту командующего турецким фронтом. Внимательный Жозеф де Местр докладывал своему королю, что именно в этой неприязни «и лежит разгадка всему». А великолепно осведомленный Давыдов считал, что Кутузов «ненавидел Чичагова за то, что адмирал обнаружил злоупотребления князя во время командования Молдавской армией». Де Местр позже вспоминал:

«Кутузов ненавидел адмирала и как соперника, могущего отнять у него часть славы, и как моряка сведущего в сухопутной войне. Посему он ничего не упустил, дабы помешать ему и погубить. Если бы Наполеон командовал русскими, то уж конечно, взял бы в плен себя самого». [31] Там же; Троицкий, 2002, с. 311.

Не лишним будет заметить, что сразу после успешной переправы французов Кутузов, как бы выразились сегодня, «накатал телегу» (очередную) Александру, где Чичагов обвинялся во всех смертных грехах. Генералов русской армии поражало, с какой легкостью их командующий писал царю о «следовании по пятам французов» в то время, когда их армия четверо суток оставалась в 130 км от Березины не двигаясь ни на шаг. Позднее Адольф Гитлер скажет: «Победителя никто не спросит, правду он говорил, или нет».

Самому же Чичагову фельдмаршал добавил ещё одну пощечину: оплошавшему во время операции Витгенштейну Кутузов направил официальный поздравительный адрес:

«Поздравляя Ваше сиятельство с победою (!?), которую Вы одержали над неприятелем при переправе его через Березину, должен благодарить Вас за искусное содействие в поражении оного». [32] Васильев И. Н. «Несколько громких ударов по хвосту тигра». М., 2001, с. 315.

Современникам подоплека этой истории была хорошо известна. Сегодняшние апологеты-идеологи войны 1812 г. про нее стараются не вспоминать. Провалив операцию, Кутузов обрек русскую армию на новые жертвы в заграничных походах 1813–1814 гг.

Вот, что о действиях Кутузова в этот период писал царю Александру и своему посланнику лорду Каткарту проницательный англичанин Роберт Вильсон:

«Да и сам Бонапарт навряд ли ускользнет от нас, хотя фортуна и благоприятствует ему, особливо тем, что нашей сильной и доблестной армией предводительствует бездарнейший из вождей, и это лишь самые умеренные слова, какие я только могу найти, дабы хоть как-то выразить всеобщее о нем мнение.

…Но ежили он (Наполеон) достигнет до Немана с нерассеянными корпусами, с теми подкреплениями, которые он соберет на дороге или получит из Германии, то весьма трудно будет нам вытеснить его из польских провинций. Вся кровь, там пролитая, все затруднения, которые Россия впредь испытать может, падут на главу фельдмаршала Кутузова. Генерал Беннигсен с честию оправдывается. Его совет, который спас государство движением на Калужскую дорогу после падения Москвы, мог спасти вселенную, ежели бы оному последовали. Его совет и теперь мог бы улучшить нашу надежду, но он не имеет ни управления, ни влияния. Я не думаю, чтобы кто другой кроме фельдмаршала был виновен в отступлении от Малоярославца». [33] Понасенков Е. Указ. соч., с. 64.

При том, что Кутузов особенно не обременял Наполеона интенсивностью военных действий (достаточно сказать, что за все время центральная группировка Кутузова ни разу (!) не вступила в бой с наполеоновской) в период отступления французов он умудрился привести к границе России только 27 тыс. чел. из 130 000 бывших в его армии в Тарутино. Оказалось, что не только французы так плохо переносят тридцатиградусный мороз без соответствующего обмундирования и пищи, но и русские: занятый интригами, главнокомандующий совсем позабыл об обеспечении своей армии необходимым. [34] Там же.