Павел Шехтман - Пламя давних пожаров

Резня в те дни шла не только в Карабахе. «Татары организовали (в Зангезурском и Джебраильском уездах — П. Ш.) орды во главе с сеидами и беками, местами при содействии полицейских чинов из татар, объявив „газават“… с священными знаменами вырезывают все армянское население без разбора пола и возраста. Татарская конница в несколько тысяч перешла границу Персии и идет на соединение с разрушительными ордами. В селении Минкенд вырезано свыше трехсот душ всех возрастов. Внутренности армянских детей бросали на съедение собакам.» («Сын отечества», 30.8.1905, вечерн. вып. В дальнейшем — «С.О.»). Всего было вырезано 300 армян, во главе со священником («С.О.», 2.Э.1905, вечерн. вып.). Зангезурский пристав Мелик-Асланов отвел от Минкенда казаков с офицером, а затем любовался резней, о которой не соблаговолил даже доложить начальству («С.О.», 2.10.1905, 2-е изд.). В свою очередь, зангезурские армяне сожгли 8 татарских сел (26 сентября). Шли тревожные слухи о переходе массы курдов из Персии на помощь единоверцам («Тифлисский листок», 30.9.1905. В дальнейшем — «Т.Л.»). Взаимное озлобление достигло крайних пределов. В сентябре зангезурский товарищ прокурора доносил: «Татары шести обществ, с красными значками сеидов, сожгли два армянских селения. Армяне, жители этих селений, сожгли девять татарских селений.» («С.О.», 12.10.1905, 2-е изд.).

В селе Джангтапы (Александропольский уезд) местные жители зарезали проходивших через него 20 татар, после чего сельские должностные лица и часть населения бежали: они знали, что на убийства татар власти отнюдь не смотрят сквозь пальцы («Т.Л.», 30.9.1905).

Но главные события, привлекшие внимание России и мира, вновь разыгрались в Баку.

Несмотря на военное положение, спокойствия в Баку не было. Население усиленно вооружалось, и без оружия на улицу не выходили. Характерное происшествие: во время танцев у кавалера выпал заряженный револьвер, выстрелив наведя панику. «В Баку по-прежнему пахнет порохом и кровью, по-прежнему каждый день кого-либо убивают из мести, по-прежнему полиция бессильна бороться с операциями неуловимой „черной сотни“» («Т. п.», 6.7. 1905).

Ревизия сенатора Кузьминского, проведенная после февральских событий, привела к отдаче под суд всех служащих в бакинской администрации татар («Т.Л.», 3.9,1905). Но это не оздоровило обстановки.

Все лето город лихорадили забастовки. На 16 августа была назначена всеобщая забастовка, впрочем, неудавшаяся. 17 августа забастовали кучера и кондукторы конки (среди которых было много армян). Забастовщиков уволили и заменили солдатами, и 19 августа конка пошла. Разъяренные забастовщики стали нападать на заменивших их солдат, причем с оружием.

Со всех сторон шли известия о забастовках, волнениях, террористических актах, Восстал «Потемкин».

Именно в такой обстановке администрация решила повторить февральские события.

Происходили обыски и конфискации оружия в армянских кварталах; так, в квартале Канитана, населенном армянской беднотой, за год было не менее четырех поголовных обысков; в то же время в татарских кварталах почти открыто существовали склады с оружием («С.О.», 2.10.1905, 2-й вып.). Более того, татарам легально раздавалось оружие «для самозащиты». («Русское слово», 30.8.1905. В дальнейшем — «Р. С.»).

В татарской массе в августе нарастало и подогревалось возбуждение, вызванное шушинскими событиями. «Общая тенденция этих толков была такова: армяне в Шуше взяли верх, надо за шушинских мусульман отомстить в Баку.» («Р.С.», 4.9.1905).

Члены Совета съезда нефтепромышленников предупреждали нового бакинского губернатора ген. Фаддеева, что «шушинские события вызвали опасное волнение татар в Балаханском районе и может разразиться нападение татар на армян». На что генерал ответил: «Меры приняты, успокойте нервы.» («Р.С.», 28.8.1905).

18 и 19 августа в гостиницах «Мадрид» и «Исламия» происходили совещания татарских лидеров, а на улицах тем временем появились шайки вооруженных с ног до головы молодцов во главе со своими «кочиями». Пошел слух, что в субботу «будет резня». В пятницу 19-го многие богатые татары в клубе предупреждали знакомых армян, рекомендуя завтра не выходить на улицу («Кавказские минеральные воды», № 78).

Уже вечером 19 августа в татарском квартале началась стрельба из окон и с крыш («Р.С.», 27.8.1905).

В субботу, 20 августа, произошло очередное нападение служащих конки. Трое армян обстреляли конку и убили солдата-кучера, после чего вышла перестрелка с преследовавшими их казаками, в результате которой один из нападавших был убит.