Еремей Парнов - Трон Люцифера. Краткие очерки магии и оккультизма

Конечно, этого было вполне достаточно, чтобы поднять христианский мир на крестовый поход против страшной заразы, идущей с юга. Благо интересы церкви здесь целиком сходились с тайными устремлениями французских королей. Ведь и Филипп Второй Август и Людовик Восьмой давно уже точили зубы на богатое Тулузское графство, которое было бы так славно присоединить к королевскому домену. А тут еще говорят, что Раймунд Шестой граф Тулузский - еретик, не признает католических таинств, отрицает святую троицу, ад и чистилище, а земную жизнь именует творением Сатаны. Чего же, кажется, лучше? Не пора ли созывать баронов? Трубить в поход? Но Рим почему-то медлил с началом похода, и на то были свои причины. Одна из них, скорее всего, заключалась в том, что катары очень скрытно проповедовали свое вероучение. Шпионы великого понтифика не могли ответить даже на самые простые вопросы владыки. Каковы обряды альбигойцев? Где они совершают свои богослужения и совершают ли они их вообще? Нет, ничего достоверного узнать о катарах не удалось. Может быть, виной тому был простой и очень человечный принцип:

«Tura per jura, secretum prodere noli!»-

«Клянись и лжесвидетельствуй, но не раскрывай тайны!»?

Но чем менее известно было о новой ереси, тем страшнее она казалась.

«Катары - гнусные еретики! - проповедовали католические епископы.- Надо огнем выжечь их, да так, чтобы семени не осталось…»

Папа Иннокентий Третий послал в Лангедок своего доверенного соглядатая - испанского монаха Доминика Гусмана, причисленного впоследствии к лику святых. Доминик, основавший по сей день существующий орден, вознамерился противопоставить аскетизму «совершенных» еще более суровый аскетизм с самобичеванием и умерщвлением плоти, но это вызывало только смех. Тогда он попытался победить еретических проповедников силой своего красноречия и мрачной глубиной веры, но люди больше не верили в спасительную силу пролитой на Голгофе святой крови.

Фра Доминик покинул Тулузу, глубоко убежденный, что страшную ересь можно сломить только военной силой. Вторжение стало решенным делом. Личной буллой великий понтифик подчинил недавно учрежденную святую инквизицию попечению ордена доминиканцев - псов господних.

После убийства легата Пьера де Кастелно в 1209 году римский первосвященник провозгласил крестовый поход, и христианнейший король Филипп Второй Август, развернув орифламму, двинул к границам Лангедока закованных в сталь баронов и армию в 50 тысяч копий [6] Орифламма - боевой штандарт французских королей в средние века. .

Предводитель крестоносцев Симон де Монфор, чьим фамильным знаком был серебряный крест, не щадил ни стариков, ни детей.

Умирает Иннокентий, и конклав кардиналов избирает нового папу; три короля сменяются на французском престоле, а в Лангедоке полыхает пламя восстаний, вызванных карательной экспедицией. Покоренные и униженные жители Тулузы, Фуа, Альби и Каркассона вновь и вновь берутся за оружие во имя бессмертных заповедей «совершенных», Только через полвека головорезам вроде Монфора удалось утихомирить опустевшую, дымящуюся страну.

Стены Монсегюра.

В одном лишь Безье, согнав жителей к церкви святого Назария, каратели перебили 20 тысяч человек.

«Святой отец, как отличить катаров от добрых католиков?» - спросил однажды какой-то солдат папского легата Арнольда да Сато, сопровождавшего воинство Монфора. «Убивайте всех: бог узнает своих!»-ответил легат, и слова его навечно вошли в историю… [7] Согласно другим источникам, их произнес «Ной папский посланец, Арно Амори.

Безье горел три дня; древний Каркассон, у стен которого катары дали последний бой, был наполовину разрушен. Последние «совершенные» с остатками разбитой армии отступили в горы и заперлись в пятиугольных стенах замка Монсегюр. Это была не только последняя цитадель альбигойцев, но и их святилище.

Сожжение тамплиеров во главе с Жаком Молэ.

Французская рукопись XV в.

Стены и амбразуры Монсегюра были строго ориентированы по странам света и, подобно Стоунхенджу друидов, позволяли вычислять дни солнцестояния. Среди защитников крепости, возведенной на вершине горы, было всего около сотни военных. Остальные не имели права держать оружие, ибо в глазах «совершенных» оно являлось носителем зла. Но и сотня воинов целый год противостояла 10 тысячам осаждавших крепость крестоносцев. Все же силы были слишком неравны. Объединившись вокруг своего престарелого епископа Бертрана д'Ан Марти, «совершенные», последние маги, философы, врачи, астрономы, поэты готовились принять мученическую смерть.