Сара Брэдфорд - Лукреция Борджиа

Посвящение датировано 10 апреля. За три дня до этого Проспери доложил, что три воспитанницы Лукреции, включая дочь мадонны Джулии Мирандола, приняты монахинями в монастырь Святой Катерины Сиенской. В письме, написанном в тот же день Франческо, Лукреция просит взять к себе на службу сына Джулии Мирандола, Федерико. О дочери Джулии Лукреция отзывается как «об одной из самых дорогих наших воспитанниц». Официальное принятие девушек в монастырь Святой Катерины провели торжественно, в присутствии Лукреции, ее свиты, знати и простых жителей города, так что церковь была переполнена. Облаченные в белое, три христовы невесты казались счастливыми. «Да вселит Господь радость в их сердца», — прокомментировал это событие Проспери. Бедная мадонна Джулия хотя и не горевала из-за ухода дочери в монастырь, в то же время чрезвычайно беспокоилась о судьбе своего сына. В настоящее время он состоял на службе у кардинала и мог тоже стать монахом. Вероятно, поэтому Лукреция, по просьбе мадонны Джулии, написала письмо Франческо. Она попросила его взять мальчика к себе. Дочери, ушедшие в монастырь, не рассматривались родителями как потеря, и приданое им как монахиням требовалось совсем небольшое, зато сыновья должны были быть опорой семьи, им следовало продолжить род. На ушедшего в монахи аристократа смотрели как на человека эксцентричного и бесполезного.

Лукреция с Изабеллой соперничали даже из-за монахинь. Ревность Изабеллы вызвала с ее стороны упреждающий удар: она послала Проспери с визитом к сестре Лауре Боярд. Лукреция сделала эту монахиню аббатисой монастыря Сан Бернардино. Впрочем, как признал Проспери, ничего интересного они друг другу не сказали, а сестра Лаура «считает Ваше Сиятельство своей главной покровительницей…»

В июне 1513 года Проспери прекратил свою переписку с Изабеллой и снова возобновил ее через полгода: написал два письма от 18 и 24 декабря. В них он сообщил, что возвращается домой. В прежнем объеме отчеты возобновилась лишь в январе 1517 года, в бесценных ежедневных свидетельствах о жизни феррарского двора был трехлетний перерыв. Лукреция продолжала переписываться с Франческо, посылала ему приватные сообщения и угощения, а вот в переписке с Изабеллой тоже был перерыв с апреля 1513 года (тогда Альфонсо вернулся в Феррару) и до мая 1516 года. В этот период Изабелла старалась, насколько возможно, не жить в Мантуе: она постоянно разъезжала. Не сохранилось никаких писем между Альфонсо и Лукрецией между 1510 и 1518 годами. За это время Лукреция родила троих детей, в том числе и дочь Леонору, названную в честь матери Альфонсо. Девочка родилась 4 июля 1515 года. Беременность и роды проходили трудно, и герцогиня писала Франческо Гонзага: «В течение десяти дней я себя очень плохо чувствовала: слабость, полная потеря аппетита и другие неприятности, но — благодарение Богу — вечером я неожиданно ощутила боль и родила. Этого я никак не ожидала, потому что считала, что время мое еще не пришло. Я так счастлива, что девочка, которую я родила, чувствует себя хорошо. Мне кажется. Господь подарил ей благодать, которую Он дарует лишь достойным людям…» Эта девочка впоследствии стала монахиней монастыря Корпус Домини.

В апреле предыдущего года Лукреция родила третьего сына, Александра, жизнь которого оказалась недолгой. Два года спустя, 27 мая 1516 года, она написала письмо Франческо Гонзага, поблагодарила его за то, что не оставил ее «в горьком положении», а также за то, что он прислал ей трюфели, которые она очень любила. Причина ее несчастья стала известна спустя несколько недель. 11 июля 1516 года она снова написала Гонзага и сообщила о смерти сына, последовавшей после долгой болезни:

Дон Александр, младший мой сын, долгое время мучился болезнью, неизвестной нашим врачам. На голове у него постоянно были язвы, а потом начался кровавый понос, от которого не удавалось избавиться. Прошлой ночью, в четвертом часу, он отдал невинную свою душу Господу. На меня свалилось страшное горе, и это можно понять: я — мать. Я сочла своим долгом известить Вас немедленно, чтобы Вы знали обо всем, что происходит со мной, и в горе, и в радости. Я уверена. Вы разделите со мной великое мое горе, зная, как я люблю Вас, и посочувствуете мне. Остается лишь уповать на Господа, чтобы Он дал мне силы стойко перенести несчастье.

В том же году Господь послал ей утешение: 1 ноября она родила еще одного ребенка, на этот раз здорового мальчика. Назвали его Франческо. Поскольку среди ближайших родственников Альфонсо не было никого по имени Франческо, хочется сделать невероятное предположение, что она могла назвать его в честь Гонзага.