Артем Драбкин - Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

Война мне не снится, но фронтовая ностальгия есть. Хочется встретить однополчан, но теперь это уже практически невероятно.

Список документально зафиксированных воздушных побед А.Ф.Васильева в составе 415-го иап, на самолете Ла-5

27.03.44 «Кертисс» аэродром Нурмалица

28.05.44 «Кертисс» юго-вост. Заостровье

Всего сбитых самолетов — 2 лично;

боевых вылетов — 200 (на истребителях).

Источник:

ЦАМО РФ, ф. 415 иап, оп. 223338, д. 2 «Отчеты о боевой работе полка» (за 1944 г.). К сожалению, документы по личному составу авиачастей, в которых служил Васильев, по большей части не сохранились (например, практически отсутствует фонд 524-го иап), поэтому дать биографические справки по большинству однополчан летчика, а также документально подтвердить список побед не представляется возможным.

Александр Васильев и Василий Белов, 1944 г.

Александр Васильев, Василий Белов и механик самолета, с которым Александр Васильев прошел всю войну, Александр Елизаров

Эскадрилья 524-го полка. Комэск Емец, Николай Рулин, Борис Малеев, Василий Репин, Александр Васильев у самолета ЛаГГ-3

Слева направо: комэск Михаил Чайковский, Александр Васильев, Василий Стоян, Михаил Эпштейн, Акимов, Петр Резвых, Щетинин, Бескоровайный, Михаил Затолокин, Литвинов, Копытин, стоит справа Василий

Летчики 716-го ЛНБАП. Александр Васильев стоит в середине

Слева направо: Николай Ремизов, Василий Белов, Александр Васильев, Михаил Чайковский

Иван Гайдаенко у самолета ЛаГГ-3

Иван Гайдаенко

Родился и жил я в Кировограде, на Украине. Жили мы на окраине города. А рядом располагался аэродром авиационной бригады. С детства я видел, как летали истребители и бомбардировщики, а однажды самолет даже разбился неподалеку от нашего дома. Летчик выпрыгнул, и мы, ребятня, бегали смотреть. Так что стать летчиком было мечтой моего детства.

Отец у меня погиб рано, семья жила бедно, и, закончив только 7 классов, я поступил в машиностроительный техникум, чтобы получать стипендию и тем самым помогать матери.

При городском Осоавиахиме мы организовали кружок и на общественные деньги купили планер. Запускали его на резиновом амортизаторе, как из огромной рогатки. Летали на нем, пока одна девушка его не грохнула. А потом, когда прозвучал призыв: «дать стране 150 тысяч летчиков!» у нас в Кировограде был организован аэроклуб. Я попал в его первый набор, который шел в три группы: пилотов, летчиков-наблюдателей и техников. Я еще подумал: «Пилот — это хорошо, но летчик-наблюдатель — это же лучше!» Я же не знал, что это штурманы! И пошел записываться. Но мне, к счастью, отказали в приеме в эту группу: «Нет. Ты же на планере летал, давай пилотом». Вот так я стал учиться. В течение года по вечерам и в выходные мы занимались теорией и практикой — мне же еще в техникуме учиться нужно было! Помню, ходили по городу строем, в летных комбинезонах — красота!

После окончания аэроклуба на самолете У-2 в 1937 году нам предложили идти в летную школу, что я сделал с удовольствием. Я был зачислен в Одесскую школу имени Полины Осипенко. Набор школы состоял из двух частей: в одну входили те, кто не имел летной практики, во вторую — ребята из аэроклубов. Много было парней с Кавказа (грузин, армян, азербайджанцев) и с Украины. Тех, кто не летал, готовили два года — год на У-2 и второй год на Р-5, а мы проучились меньше года, сразу вылетели на Р-5. Я-то хотел быть истребителем, но в армии не спрашивают — сказали, будешь летать на Р-5, значит, летаешь на Р-5.

Что я могу сказать про курсантов училища? В основном это были ребята из вузов и техникумов. Некоторые недостатки общего образования восполняли инструктора и шефы из Одесского оперного театра, куда мы ходили по субботам и воскресеньям. Конечно, бывали мы и в других театрах. Кроме того, в курсантской столовой стояли столики на 4 человека, как в ресторане, и играл духовой оркестр. Старшина ходил и объяснял, как держать вилку, ложку. Это многим потом пригодилось.