Артем Драбкин - Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

Мой товарищ Миша Максименко [ Максименко Михаил Исаевич,младший лейтенант. Воевал в составе 66-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях в воздушных боях сбил 3 самолета лично и 1 в паре. Погиб в воздушном бою 22 января 1944 г.], высокий, худощавый парень, не особо крепкого сложения, так в воздушном бою однажды даже сорвался в штопор, потому что ручку перетянул на выходе из пикирования и потерял сознание. Пришел в себя, а самолет уже почти завис без скорости, и он сорвался. Все же удалось ему уйти от «мессера». Говорил: «Мессер» уже готов был меня съесть». Но потом все же они его съели…

— Вы отметили не особо крепкое сложение своего товарища. Насколько важна была физическая подготовка для летчика?

— Очень важна. Надо было иметь силу. Даже из самолета выброситься на большой скорости — это не каждый может. Надо суметь открыть фонарь или скинуть дверку. Потом собраться и сильно оттолкнуться, чтобы не удариться о стабилизатор. На «кобре» это очень было сложно. Дверку откроешь, и если неправильно прыгнешь, то стабилизатором тебе по спине или ноги отбивает. У нас такой случай был в соседнем полку. Мне самому, к счастью, никогда прыгать не приходилось.

— Каким в то время было ваше отношение к немцам?

— Была очень сильная ненависть. Тем не менее, когда я впервые столкнулся с противником в воздухе, пришлось преодолевать ощущение, что в кабине другого самолета тоже человек сидит. Но когда первый раз я сбил самолет, была радость от того, что уничтожил врага, пришедшего на твою Родину. Однако этот переход к радости нелегко дался. Все, что войной задето, легко не давалось.

— Вернемся к очередности фронтовых событий. После Крыма куда вас направили?

— Мы попали на пополнение под Харьков, на хутор Короткий, а потом в Миргород, под Полтавой. Там было две базы для американских «летающих крепостей» — аэродромы Миргород и Полтава. Наш полк стоял в Петривцах, откуда мы выполняли полеты на прикрытие. Одновременно ждали пополнения летного состава, а потом вводили молодых в строй, учили, как вести бой.

«Крепости» приходили большими группами до 60 самолетов: штук 30 идут в Полтаву, штук 30 к нам в Миргород. А аэродром же у нас полевой был. Соответственно один самолет сядет, потом зарулит, пока пыль осядет, только потом второй садится и т.д. Мы все делали, чтобы не допустить немецких разведчиков к этим аэродромам.

57-й полк стоял непосредственно в Миргороде. Однажды за американцами увязался Ю-88, немецкий разведчик. Ребята из 57-го полка попытались до него добраться, но у них не было кислородных масок. Они популяли по нему, но не достали. Так немец и ушел. Тогда часть самолетов в Полтаву перегнали. А немцы их прежнее место дислокации всю ночь бомбили. Конечно, слишком больших успехов они там не добились, но тем не менее отбомбили, три «крепости» вывели из строя и два самолета-истребителя.

— Вам в тот период приходилось общаться с американцами?

— Только через переводчиков. Ездили в Миргород к ним в военный городок. Там был создан авиационный батальон особого назначения (АБОН), который обеспечивал их и бомбами, и горючим, боепитанием и продовольствием. Снабжали их там как положено: хорошими продуктами, сигаретами. Даже в то время у них было пиво, шампанское. И вот командир нашего полка договорился с командиром АБОНа, чтобы наши летчики тоже могли попользоваться такими же продуктами, как американцы, ведь скоро на фронт идти. Мы раза три ездили. Нам давали полуторку, ехать было недалеко — километров 15—18. Мы приезжали в тамошний ресторанчик. Заказывали и водки, и шампанского. Там покупали пачки по 2—3 папирос «Казбек», «Северной Пальмиры». Потом по 2 пачки не стали давать, только по одной. Американцы там сидели. Мы с ними беседовали. Разговоры вроде шли мирные, о том, что скоро немца разобьем. И тем не менее американцы делали нам… Как бы это назвать… Пакости.

У них был автопарк: «Виллисы», «Доджи». Не меньше сотни машин. В каждой машине ключ торчал. Любой их сержант или даже солдат мог подойти, завести и поехать. Куда? Хоть на базар за семечками. Они так и ездили. Бывало, купят семечек кулек, конфет, а потом бросают нашим пацанам и фотографируют, как те подбирают. Разве это не пакость?

Но случалось и хуже. Начну с того, чем они нам помогали. У нас же всего не хватало. Где-то в 1943-м я только впервые получил приличную шинель, английскую. К тому времени нам уже поставляли английские и американские самолеты. Но давали они нам только то, что было не нужно им самим. Когда мы сидели в их ресторане в Миргороде, то спрашивали их, почему они сами на «кобрах» не летают. Они отвечали, что вроде как им эти самолеты не подходят. У них же уже были истребители «мустанги». Они на «мустангах». А нам их не дали. Иногда создавалось впечатление, что американцы вообще были врагами. Когда закрыли их базу в Миргороде, то все лишнее они должны были перевезти на базу в Полтаве. Они сожгли все, что не смогли перевезти, вплоть до моторчиков, вырабатывающих электричество для освещения их городка. А ведь наш АБОН их обеспечивал. Что им стоило подарить АБОНу то, что оставалось на базе? Тем более что была как раз середина войны — голодное, сложное время. Оставался неприятный осадок…