Константин Федин - Первые радости (Трилогия - 1)

- А он, что же, - спросил Цветухин, - неужели содержится в тюрьме? Я хочу сказать - без перемен?

- Ну, в этом ведь все дело! Тянут, тянут со следствием, точно это бог знает что за преступление!

- Черт знает! - сказал Цветухин, глядя на Лизу с выражением потрясенного сочувствия.

- Действительно, - чуть слышно проговорила Лиза и несмело дернула плечами.

- И вы знаете, - продолжала Извекова, - равнодушие чиновников может прямо свести с ума. Шестая неделя, как я подала прошение прокурору, и до сих пор один ответ: приходите в понедельник.

- О чем прошение? - старался вникнуть Цветухин.

- Я хочу взять Кирилла на поруки.

- А, да, конечно! - одобрил Егор Павлович и добавил: - У чиновников, увы, мало что переменилось с гоголевских времен. Помните? Хлестаков спрашивает Растаковского: "А как давно вы подавали просьбу?" А тот в ответ: "Да если сказать правду, не так и давно, - в 1801 году; да вот уж тридцать лет нет никакой резолюции".

Цветухин произнес это по-актерски, на два голоса, и улыбнулся от удовольствия, что хорошо получилось. Лиза тоже улыбнулась и опустила глаза, чтобы не видеть его лица и не рассмеяться. Однако Вера Никандровна молчала, и, уловив ее грустную укоризну, Егор Павлович сказал торопливо:

- Я думаю, его должны выпустить на поруки.

- Я уверена, выпустят, - вскинулась Извекова, - но только в том случае, если моей просьбе будет оказана влиятельная поддержка. Вот мы с Лизой и пришли просить вас не отказать нам, пожалуйста.

- С огромным... то есть счел бы долгом... Но, признаюсь, каким образом мог бы я... не представляю себе, помочь?

- Достаточно вашего имени, если вы обратитесь к прокурору.

- Мое имя! - негромко вздохнул Цветухин, с состраданием к себе и будто с давнишней усталостью.

- Что вы! - изумилась Извекова. - Ваше имя!

- Ваше имя! - повторила за ней Лиза, вся подаваясь вперед и тотчас останавливая себя.

- Да поверьте мне, мои дорогие, - польщенно возразил Цветухин, - это чистейший предрассудок, что актерское имя обладает какой-то магией. Пока мы на сцене - ну, согласен, нам открыта дорога почти к любому сердцу. Но попробуй мы назавтра прийти к человеку, который вчера в театре плакал, глядя на нас, и попроси мы его о чем-нибудь, - боже мой! - какой мы произведем перепуг! В искусстве нами любуются. В быту нас лучше остеречься. Мы народ сомнительный, неустойчивый, истеричный. У нас всегда какие-нибудь неприятности, раздоры, тяжбы, скандалы.

- Вы наговариваете на себя, - с оскорбленным чувством сказала Лиза, это все неверно, неверно...

- Милый друг! Вы думаете о нас лучше, чем мы заслуживаем. Это свойство юности. Но вообразите, я являюсь к прокурору, и ему докладывают: пришел актер! Актер? - спросит он и вот этак потянет бровкой. - Что от меня надо актеру?

- Пришел не просто актер, пришел Цветухин! - благоговейно произнесла Лиза.

- О, - сказал Егор Павлович скромно, - вы мало знаете актеров, но я вижу, еще меньше знакомы с прокурорами.

- Важно, чтобы поняли, что об участи мальчика известно общественному мнению, - сказала Вера Никандровна, прижимая дергающиеся пальцы к груди, и если бы вы все-таки не отказались...

- Позвольте, - воскликнул Цветухин, - общественное мнение! Но что же может быть лучше Пастухова?! Пастухов - вот это действительно общественное мнение! Надо просить Пастухова!

- Я тоже думала о нем. О вас и о нем.

- Ах, что там - обо мне! Вы представляете, как это будет, если Александр Пастухов обратится к властям: известный в Петербурге человек, о котором пишут газеты! Это не актер, это совсем другое!

- Но я боюсь, согласится ли он?

- Конечно, согласится! Он по призванию своему... ну, как сказать?.. общественный деятель и просто будет рад случаю проявить себя. Я убежден. И как замечательно! - я его как раз жду, он обещал прийти, и мы сразу же...

Вдруг, задумавшись, Егор Павлович остановил глаза на Лизе.

- Только как это лучше сделать? Пастухов не сказал, когда придет. Если вы отправитесь к нему, то можете разминуться. Знаете, - вдруг обрадовался он, - сделаем так: вы, Вера Никандровна, пойдете к Пастухову, а Лиза останется здесь на случай, если вы с ним разойдетесь. Так или иначе, он от вас не уйдет.

Лизу напугал странно постаревший взгляд Веры Никандровны, и она не решилась возражать. Условились, что если Извекова застанет Пастухова дома (он жил неподалеку), то она не возвратится. Цветухин проводил ее заботливо и с лаской.

Принесли мороженое, немного погодя - блюдца с ложечками, и пока Цветухин домовито и увлеченно хлопотал, звеня посудой, убирая со стола все, что мешало, Лиза смотрела в окно.