Борис Федоров: Пытаясь понять Россию

Борис Ельцин заслужил любовь советских демократов тем, что начал грубо "наезжать" на московских партийцев, настраивая простых людей против начальства, - он гордо демонстрировал публике отечественные ботинки и часы, делал рейды в подсобки магазинов для обнаружения спрятанных товаров, торжественно пересаживался на "Москвич" и записывался в районную поликлинику. Кто-то из секретарей райкома партии в Москве даже покончил с собой из-за его несправедливых взбучек, у кого-то не выдержало сердце. Но Ельцина не заботили подобные мелочи на его триумфальном пути к власти.

Политический стиль Ельцина всегда отличался самым беззастенчивым популизмом, в отличие от сдержанного официоза Горбачева. Но популизм его не был искренним, он не соответствовал его убеждениям. По сути дела, это был циничный обман. Чего стоит один только эпизод его записи в районную поликлинику - символический акт борьбы с привилегиями чиновников, хотя при нем бюрократы распоясались как никогда прежде. Но при этом у Ельцина был безусловный талант вести за собой самых разных людей. Можно сказать, Борис Николаевич был политиком от Бога.

Межрегиональная депутатская группа (первые демократы) в первом свободном парламенте СССР не имела бесспорного лидера и потому решила воспользоваться популярностью известного партийного диссидента Ельцина. Ельцин, в свою очередь, всегда соблюдал дистанцию и ни с кем из демократов накоротке не сходился -он пользовался их услугами, но к советам их особо не прислушивался. В результате этого странного альянса никто из демократов первой волны надолго не задержался у кормила государства.

Вероятно, Ельцина всегда власть интересовала только как цель, а не как средство - никакой позитивной программы он, как и Горбачев, никогда не имел. По своей природе, пожалуй, Ельцин был даже в большей степени разрушитель, чем созидатель. Поразительно острые инстинкты самосохранения (чувство опасности), частое отсутствие формальной логики, обескураживающая непредсказуемость - вот характерные черты Ельцина-политика.

Алкоголь и склонность к эксцентричным выходкам тоже добавляют к портрету Бориса Ельцина несколько колоритных штрихов. Когда-то будущий президент (и уже знаменитый борец с системой) упал с моста при странных обстоятельствах (вроде бы возвращался от дамы), потом он в пьяном виде дирижировал оркестром в Берлине, потом под объективом телекамеры щипал секретаршу в Кремле. Он не вышел из самолета для встречи с ирландским премьером в Шенноне, будучи в Швеции, перепутал страны в официальном выступлении и назвал Швецию Норвегией.

Можно вспомнить и некоторые другие пьяные эскапады вроде отбивания ложками токкаты на голове какого-то бюрократа или намазывания икры на руку на приеме в честь Президента США Джорджа Буша.

Ельцин неоднократно делал театральные жесты типа "Не так сидим" (когда он публично уколол премьера Примакова, посадив Степашина рядом с собой на совещании). А чего стоят рассчитанные на публику его частые длинные и многозначительные паузы в выступлениях?

Бывали вещи и почище - вроде уже упомянутого приказа выбросить пресс-секретаря Костикова с борта парохода в холодную сибирскую реку или справления малой нужды на колесо самолета за границей. Можно ли представить себе в цивилизованной стране сцену, когда президент приказывает своим охранникам выбросить высокого сановника за борт, а те беспрекословно выполняют приказ? Средневековье какое-то! Но, в той или иной мере, мы были свидетелями этого средневековья все последние десять лет.

С самого начала в поведении Бориса Ельцина доминировала одна навязчивая идея - непримиримая конкуренция с Горбачевым. Главной задачей для него было -получение всей полноты власти. Я хорошо помню, как в 1990 году в качестве министра финансов пришел к нему обсуждать новый бюджет (с премьером И. Силаевым), но вместо этого полчаса мы обсуждали рейтинги популярности Горбачева и Ельцина (у первого он падал, у второго рос).

Я могу засвидетельствовать, что российское правительство образца 1990 года, созданное Борисом Ельциным, не было столь уж профессионально сильным, но оно имело политический мандат на реформы. Григорию Явлинскому удалось тогда подбить Горбачева и Ельцина на совместную программу "500 дней", в основе которой были наработки группы Явлинского вместе с моими, уже упоминавшимися наработками.

Сегодня над этой программой часто смеются. Но смеются люди, которые ее не читали. Я же утверждаю, что для того времени это был мощный интеллектуальный рывок - абсолютное большинство предложений и идей, изложенных в этой программе, в конце концов подтвердились и были впоследствии использованы. Этот план не расписывал по часам пятьсот дней, как обычно думают, он содержал два тома проработок, включая большое число проектов законов и постановлений.