Евгений Анисимов - Женщины на российском престоле

Вообще же юность Марты пришлась на печальную эпоху в истории Лифляндии. В 1700 году началась Северная война, и на южную Лифляндию как туча стала надвигаться русская армия фельдмаршала Б. П. Шереметева. Война велась на уничтожение. Беженцы с русско-шведской границы приносили в Мариенбург плохие вести: русские сжигают все на своем пути: хутора, постройки, посевы. Они угоняют скот и людей – всех без разбора – в Россию. Так получилось, что, воюя в это время в Польше, шведский король Карл XII в сущности бросил Лифляндию и Эстляндию на произвол судьбы. Слабый корпус генерала Вольмара Антона Шлиппенбаха не мог защитить от многочисленного неприятеля. Но жизнь шла своим чередом, и летом 1702 года произошло важное событие – Марта вышла замуж за шведского солдата-трубача. Увы, молодоженам не довелось насладиться семейным счастьем. Уже в августе война вплотную придвинулась к стенам Мариенбурга – войска Шереметева окружили город и приступили к осаде.

Комендант Мариенбурга – довольно слабой крепости – майор Флориан Тило здраво оценил свое незавидное положение и согласился сдать Шереметеву крепость «на аккорд» – соглашение, по которому победители занимали укрепления и склады, забирали артиллерию, а гарнизон и жители уходили из города на все четыре стороны. Майор открыл ворота и выехал навстречу Шереметеву, чтобы передать ему ключи от города. Все шло мирно: русские полки стали втягиваться в город, а жители – выходить из него. И вдруг… произошло непредвиденное.

Обратимся к «Журналу, или Поденной записке» Петра Великого, куда внесены все мало-мальски приметные события Северной войны: «Комендант майор Тиль да два капитана вышли в наш обоз для отдания города по аккорду, по которому аккорду наши в город пошли, а городские жители стали выходить вон. В то же время от артиллерии капитан Вульф да штык-юнкер, вошед в пороховой погреб (куда штык-юнкер и жену свою неволею с собою взял), порох зажгли, где сами себя подорвали, отчего много их и наших побито, за что как гарнизон, так и жители по договору не отпущены, но взяты в полон».

Когда раздался оглушительный грохот, содрогнулась земля и обломки крепостных сооружений стали падать на головы русских солдат, Шереметев порвал договор о добровольной сдаче крепости. Это означало, что Мариенбург приравнивается к крепостям врага, взятым штурмом, и отдается на разграбление штурмующим войскам, а жители и гарнизон поголовно становятся пленными. Безумный поступок капитана Вульфа круто и бесповоротно изменил судьбу Марты. Если бы Вульф не взорвал пороховой погреб, никогда бы она не стала Екатериной, женой Петра Великого и российской императрицей. Вместе с другими жителями Мариенбурга она отправилась бы в путь и, скорее всего, в начале сентября дошла бы до Риги, где – по некоторым сведениям – в это время находился ее муж, и судьба ее была бы, возможно, счастливой, но безвестной.

Но случай – этот капризный и властный пасынок истории – изменил все: разъяренные русские солдаты бросились в город. Они врывались в дома, хватали вещи, вязали жителей и гнали их в лагерь. Лик войны всегда страшен. Крики, плач, ругань неслись над горящим, разграбленным городом. В числе других полоняников оказалась и Марта. Судьба полоняников в древние времена была печальна и позорна. Они не были просто пленными в современном смысле этого слова. Полоняник – это живой трофей, приз воина. Он – холоп, раб, которого можно убить, продать, подарить и обменять. В таком отношении к пленным сказывалось сильное влияние ордынского обычая – беспощадно расправляться с не покорившимися сразу городами. Документы говорят, что именно в первые годы Северной войны, как раз тогда, когда русские войска захватывали Прибалтику, резко увеличилось количество полных холопов, то есть полностью бесправных рабов, в имениях псковских, новгородских и тверских помещиков. Все это был «лифляндский полон».

Путешественник де Бруин, посетивший Москву, записал, что 14 сентября 1702 года «привели в Москву около 800 шведских пленных: мужчин, женщин и детей. Сначала продавали многих из них по 3 и по 4 гульдена за голову, но спустя несколько дней цена на них возвысилась до 20 и даже до 30 гульденов. При такой дешевизне иностранцы охотно покупали пленных, к великому удовольствию сих последних, ибо иностранцы покупали их для услуг своих только на время войны, после которой возвращали им свободу. Русские также покупали многих из этих пленных, но несчастнейшие из них были те, которые попадали в руки татар, которые уводили их к себе в рабы, в неволю: положение самое плачевное». Судя по времени распродажи, это были как раз жители Мариенбурга. Но нашу героиню ждала иная судьба.