Гвидо Препарата -

Кайзер получил отрезок железной дороги в Месопотамии; другие участки разделенной, построенной по дальновидному и величественному немецкому плану дороги были по дешевке уступлены Британии и Франции. Но Вильгельм так и не сумел добиться от России гарантий нейтралитета.

Таким образом, еще одна, последняя возможность дипло­матического маневра была исчерпана. С этого момента Евро­па вступила на тропу войны. Чем лихорадочнее кайзер искал способы ослабить тройственную Антанту, тем больше Британия укрепляла ее: в 1912 году Британия подписала секретную воен­но-морскую конвенцию с Францией, а последняя заключила та­кое же соглашение с Россией. Втайне, без ведома обеих палат парламента и большинства министров, министр иностранных дел лорд Грей обменялся серией писем с французским послом Камбоном, в которых — на основании военных соглашений, раз­работанных генеральными штабами обеих стран, — Британия в случае войны брала на себя обязательство выступить на сторо­не Франции (33).

В это же время германский генеральный штаб усиленно за­нимался усовершенствованием и доводкой плана Шлиффена*.

План был назван но имени графа фон Шлиффена, начальника генерального штаба с 1891 по 1905 годы.

План был разработан в 1905 году, а затем, после 1906 года, дора­ботан преемником Шлиффена Гельмутом фон Мольтке-младшим, племянником генерала, одержавшего славную победу под Седаном в 1871 году.

Согласно плану, войну следовало начать одним мощным уда­ром. Шлиффен исходил из предположения, что Германии при­дется воевать на двух фронтах: на Западе с Францией, а на Востоке — с Россией; первую надо было сокрушить до того, как Россия завершит мобилизацию. Необходимо было избежать лю­бого затяжного конфликта, который истощил бы и без того ограниченные ресурсы воюющего рейха; вместо затяжной воины следовало — оказывая упорное сопротивление на Востоке — дер­жать основные силы против Франции для того, чтобы осущест­вить жемчужину стратегического плана: «правое крыло армии полукруглой дугой проходит через Голландию и Бельгию и запад­нее Парижа выходит во фланг и тыл французских армий» (34).

Британская разведка получила в свое распоряжение этот план в его мельчайших подробностях. «Никто в Берлине не знал, что план Шлиффена стал достоянием штаба французской армии еще в 1906 году благодаря изменнику, нанятому за шесть­десят тысяч франков» (35).

Действительно, Бельгия должна бы­ла стать краеугольным камнем дипломатического предлога для вступления Британии в войну.

Британия рассчитывала на то, что Германия неминуемо нару­шит бельгийский нейтралитет, как только фон Мольтке запустит машину своего блицкрига. Уже в 1906 году чины британско­го генерального штаба осуществляли полномасштабное тайное сотрудничество со своими бельгийскими коллегами. Проводи­лись штабные игры с имитацией развертывания британского экспедиционного корпуса на континенте — действительно, был план направления на континент такого корпуса под командова­нием сэра Джона Френча для помощи французским армиям, ко­торым придется отражать наступление немцев на Париж. Об­щество никогда не ставилось в известность об этих планах (36).

С тех пор (с 1911 по 1914 год) кризисы следовали друг за дру­гом непрерывной чередой (37); инциденты в Северной Афри­ке, политические интриги и перетягивание каната на Балканах, предупреждения, вызывающие ноты и ответные заявления сы­пались со всех сторон.

К весне 1914 года Антанта была готова захлопнуть герман­скую мышеловку. 29 мал 1914 года техасец Эдвард Хауз, главный советник президента Вильсона, «серый кардинал» и тайный вдохновитель англо-американского пакта, сообщал из Европы: «Как только будет получено согласие Англии, Франция и Россия выйдут к границам Германии и Австрии» (38).

Теперь было достаточно какого-либо повода или «инцидента», чтобы зажечь великий костер давно сдерживаемой враждебнос­ти в самом сердце Европы. Для того чтобы высечь искру, от ко­торой займется пламя войны, требовался вовремя совершенный «террористический акт». Кроме того, надо было найти подходя­щего террориста. Последнего легко отыскали в неприметной фигуре сербского студента Гаврило Принципа. Повод? Сараево.

28 июня 1914 года законный наследник австрийского престо­ла эрцгерцог Фердинанд и его супруга София прибыли с официальным визитом в столицу новой провинции.

Совершив акт возмездия за одностороннюю аннексию Авст­рией Боснии и Герцеговины, на которую претендовала и Сер­бия, некий Габринович и помогавший ему Грабец (бойцы тайной сербской организации с предположительным названием «Черная рука», чьим девизом было «Единство или смерть!») бросили бомбу в экипаж, в котором находились их высочества, но промахнулись.