Гвидо Препарата -

Фрэнк Нокс, министр Военно-морского флота США (1940-1944 годы), признал, что в течение двух лет, с 1934-го по 1935 год, Гитлер получил от Америки сотни современных авиа­ционных двигателей, а сенатская комиссия в 1940 году пришла к заключению, что американские промышленники с согласия правительства продали Германии массу военных патентов: «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Эвиэйшн» (контролируе­мая «Дженерал моторе», которая, в свою очередь, находилась тогда под контролем компании «Морган») — это всего лишь часть списка корпораций, которые передали «БМВ», «Сименсу» и другим множество военных авиационных секретов (96), а бомбардировщики «Юнкерс-87» строились по технологиям, вывезенным из Детройта.

Западные ученые мужи всегда находили удобные способы вы­крутиться, объясняя эти предательские действия пресловутыми преступными деяниями прогнивших жирных котов, сотрудни­чавших с деспотами ради получения «быстрых долларов», прибегая к обычной литании по поводу «алчности корпора­ций». Такое объяснение действительно годится для нескольких сделок, за которые Германия платила золотом — в этих случаях нацисты не имели никакой выгоды, — но оно не подходит для колоссальных инвестиции союзников, безвозвратно вложенных в Германию без малейшей надежды получить прибыль, не гово­ря уже о том, чтобы вернуть хотя бы затраченное в обозримой перспективе, — отсюда и озадаченность и недоумение Додда. Многие из этих «зарубежных» военных объектов позволили со­юзникам сэкономить на бомбах в конце войны, а потом людей заставляют удивляться тому, что легитимные правительства Британии и Соединенных Штатов начали рассматривать Европу как свои частный домен — новый западный придаток империи, — а Гитлера и его режим как надоедливую неприятность, которую сначала создали и вооружили, а потом уничтожила в длительном мировом конфликте.

Можно удивиться и поведению управляющего рейхсбанков Шахта. В течение нескольких лет, оставаясь практически глухим к заклинаниям Гитлера относительно «натиска на Восток* (Drang nach Osten), Шахт настаивал на возвращении Германии ее африканских колоний. Представляется, что он тоже видел рейх господствующим над Центральной Европой — великогерманский рейх, включающий как минимум Австрию и Чехосло­вакию, но надежно соединенный со своими экзотическими аванпостами мощным военным флотом. Но Гитлер не интересо­вался колониями.

К началу 1935 года внутри нацистского истеблишмента сфор­мировались два блока, представлявшие различные мировоззре­ния и соперничавшие за главенство: проанглосаксонская банковско-промышленная группировка, объединявшаяся вокруг «американца» Шахта, против партии «И. Г. Фарбен» — «Дойче Банк», целью которой был отрыв Германии от рынков, находив­шихся под господством Британии, и создание замкнутого евра­зийского экономического блока (97) — наполовину автаркичес­кой крепости, протянувшейся от Одессы до Бордо.

В августе 1936 года Гитлер составил секретный доклад о вто­ром четырехлетнем плане перевооружения нацистской Гер­мании. Душой этого проекта в действительности была кор­порация «И. Г. Фарбен», а Геринг стал ответственным за его выполнение. Однако новый четырехлетний план, который вступил в действие в сентябре, был лишь толчком, ускорившим подготовку к войне: отечественное производство продовольст­вия, минеральных и синтетических эрзац-материалов*,

* В особенности заменителей каучука и бензина

о кото­ром упоминается в плане, были задачами, выполнение каковых было скоординировано предварительно уже Шахтом, — это про­изводство надо было просто развернуть в более широком мас­штабе (98).

Согласно слухам, которые он сам и распускал, Шахт горячо и открыто критиковал Геринга за расточительное расходование ресурсов и иностранной валюты, и, боясь неконтролируемой инфляции, которая могла стать результатом превращения еще большего количества масла в пушки, он дистанцировался от фю­рера и потерял благосклонное отношение нацистской элиты (99). Этот слух породил другой слух — о том, что конфликт с «Фарбен» стал со временем причиной падения банкира (100).

Как и в 1930 году, Шахт почувствовал, что почва начинает уходить у него из-под ног, но на этот раз, как мы увидим дальше, позиция Британии стала настолько двусмысленной, что даже хитрый «американец» не был уверен в том, какой линии поведе­ния ему следует придерживаться. То, что война неизбежна, бы­ло ясно: сам Шахт с помощью ценных бумаг «Мефо» поднял вер­махт из мертвых — Шахт ни в коем случае не был пацифистом. Но какой войны он ожидал? Возникновение в Британии анти­нацистской партии войны во главе с Черчиллем вселили в Шах­та тревогу, и он решил немного отступить, подстраховавшись публичными спорами с Герингом. История о протестах Шахта относительно риска инфляции и неэкономного использования иностранной валюты — всего лишь басня. На самом деле, как вспоминал позже Гитлер: