Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь во Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII

Корнель уже хотел отказаться от литературных опытов, но, по счастью, повстречался в Руане с господином де Шалоном, бывшим секретарем королевы-матери. Тот посоветовал ему заняться переводом и переработкой испанских пьес. Так родилось величайшее произведение Корнеля – трагедия «Сид», получившая горячее одобрение короля и королевы. Испанка Анна Австрийская так растрогалась, что даже попросила Ришелье возвести отца Корнеля в дворянское достоинство, что и было сделано в январе 1637 года. «Сида» трижды сыграли в Лувре. Не желая перечить королю, Ришелье устроил два представления пьесы в своем новом дворце, где как раз было закончено сооружение великолепного зрительного зала. Однако он ревновал к успеху драматурга, затмившего «четырех авторов», которые подправляли его собственные пьесы, а потому объединился со Скюдери, завидовавшим Корнелю черной завистью, и стал подвергать его нападкам и клевете.

Корнель решил быть выше завистников и интриганов и продолжал писать пьесы. Однако «война авторов» разрасталась и достигла такого накала, что сам кардинал решил положить ей конец с помощью недавно созданной Французской академии. Правда, Ришелье и Скюдери хотели заставить академию осудить «Сида» и Корнеля, но та, напротив, оценила пьесу положительно, упрочив репутацию автора.

Тем временем отец Корнеля умер, и ему теперь приходилось заботиться о своих сестрах и братьях, самый юный из которых был младше его на двадцать три года. В 1640 году Пьер пылко влюбился в Марию де Ламперьер, дочь генерального наместника в Андели. Думая, что не сможет на ней жениться, он глубоко страдал. Непредсказуемый Ришелье, узнав о причине его тоски, велел отцу девушки немедленно явиться в Париж. Такому свату нельзя было отказать: свадьбу отпраздновали в том же году. Более того, брат Пьера, Тома Корнель (кстати, тоже драматург), без памяти влюбился в сестру Марии Маргариту, и их отцу пришлось дать разрешение и на второй брак. В этом же году вышла трагедия «Гораций» – с посвящением Ришелье.

После смерти кардинала Корнель написал четверостишие, в котором отразил их непростые отношения:

Кардинал-министр сам не чурался сочинительства, но, с одной стороны, был вынужден смирять свое авторское тщеславие и никогда не указывал своего имени на титульном листе (за исключением богословских трудов), а с другой – трезво оценивал свои возможности. Так, если политические памфлеты он писал сам до последней строчки [27], то для пьес («Большая пастораль», «Смирнский слепой») только разрабатывал сюжет и делал черновые наброски текста, который затем отдавал зарифмовать Жану Демаре, завсегдатаю салона Рамбуйе и первому канцлеру Французской академии.

Жан Демаре де Сен-Сорлен (1595—1676) был советником Людовика XIII, главным инспектором чрезвычайных военных расходов и генеральным секретарем Левантийского военного флота. Но в истории он остался как талантливый поэт и прозаик. Ришелье побуждал своего протеже сочинять трагедии, но Демаре гораздо лучше удавались комедии, например «Фантазёрки» (1637) – забавная пьеса, легко читающаяся и по сей день, в персонажах которой нетрудно узнать маркизу де Рамбуйе и ее подруг.

21 сентября 1640 года Анна Австрийская произвела на свет второго сына – Филиппа, получившего титул герцога Анжуйского. По этому случаю Ришелье пригласил королевских супругов в свой дворец на представление новой пьесы «Мирама», автором которой значился Демаре.

Старый зал для увеселений показался главному министру недостаточно велик, и он велел выстроить новый, с большой сценой и хитроумными машинами, приводившими ее в движение. Зал и предстоящий спектакль обошлись ему ни много ни мало в 300 тысяч экю. В центре, напротив сцены, стояли три кресла – для короля, королевы и хозяина дома, чуть сзади приготовили места для принцесс и принцев крови, знатная публика расположилась на стульях, выстроенных полукругом; прочие устроились на балконе.

Занавес поднялся, и публика ахнула. На сцене был чудесный сад с гротами, статуями и фонтанами; цветники уступами спускались к морю, на котором ходили волны; вдали проплыли две вереницы кораблей. Понемногу, незаметно для глаза, яркий свет угас, сумрак сгустился – на сад и на море спустилась ночь, и в небе появилась луна.