Валерий Сойфер - Власть и наука

Вспоминаю курьезный случай, связанный с тем, как впервые дрозофила появилась в здании биолого-почвенного факультета МГУ на Ленинских горах. Возвратившись из Миасово от Тимофеева-Ресовского, мы привезли в Москву баночки с мухами-дрозофилами, продолжая работать с ними в пору нашей учебы на физическом факультете МГУ. В день 60-летия Т. Д. Лысенко в конце сентября 1958 года студенты-физики принесли на биофак несколько пробирок с мухами и выпустили их "летать". Но мало кто из биологов уже помнил, как выглядит проклятая лысенкоистами дрозофила. Поэтому одному из студентов-физиков — ныне доктору физико-математических наук В. И. Иванову пришлось объяснять с деланным возмущением в голосе: "Смотрите, смотрите, дрозофила летает! В день рождения Трофима Денисовича и такое безобразие!"

24 Переход количества в качество Сталин на протяжении всей его жизни рассматривал как одну из главных форм движения материи, в силу чего соответствующий "закон" он выдвигал на первое место среди других философских законов. Таким образом, у Сталина уже на этом, раннем, этапе его деятельности сложилась общая схема, причем наиболее примитивная из всех доступных для того уровня развития философии.

25 К 1906 году в России, вслед за европейскими публицистами, многие начали интересоваться вопросами дарвинизма и переносили постулаты дарвинизма в сферу общественных процессов. Но смысловое значение терминов "неодарвинизм" (231) и "неоламаркизм" было отлично от его сегодняшнего понимания. Благодаря популяризаторской деятельности Н. Г. Чернышевского и К. А. Тимирязева в русскую литературу были внесены эти два термина, но, например, слово "неодарвинизм" нередко использовали для определения взглядов Г. де Фриза и С. И. Коржинского, которые считали, что новые виды возникают скачкообразно благодаря внезапно появляющимся новым формам — мутациям, а не за счет естественного отбора (как думал Дарвин). Иногда Тимирязев называл "неодарвинистов" "антидарвинистами". С годами положение о роли мутаций в эволюции было признано многими, но в отличие от де Фриза генетики вслед за С. С. Четвериковым (232), считали, что мутации вовлекаются в отбор. Соответственно этому изменился и смысл, вкладываемый в термин "неодарвинизм": им стали характеризовать направление, представители которого пытались объединить дарвинизм с теорией мутаций.

26 Этот лозунг у Мичурина звучал следующим образом: "Природа не кладет на дороге сковородки с готовой яичницей. Мы не можем ждать милостей от природы — взять их у нее наша задача".

28 В декабре 1988 года Нобелевский лауреат Барбара МакКлинток рассказала мне, что она встречалась с Н. И. Вавиловым в Америке и всерьез подумывала над его предложением поехать в СССР, чтобы работать в Институте генетики в Москве. Посмеиваясь, профессор МакКлинток, заметила, что не поехав, убереглась от возможной смерти в сталинских лагерях, ⌠где-нибудь в Сайбирии, как сказала она мне.

1 Начинающий журналист Валентин Зорин в статье "Советская быль и американские небылицы" в журнале "Огонек" восславил сталинский план, сообщив, что в США не борются с эрозией почв, а в СССР с эрозией теперь будет покончено (6).

2 Подробная инструкция о том, как вести гнездовые посевы была разработана по указанию Лысенко в 1948 году и в начале 1949 года разослана по хозяйствам.

3 Позже Лысенко так объяснял причины гибели побегов в загущенных посадках:

"… самоизреживание отдельных деревцев в группе идет не потому, что деревцам уже тесно, а для того, чтобы им в ближайшем будущем не было тесно" (15).

4 К 1956 году лесоводы констатировали, что от "гнездовых посевов осталось не более 6 %, остальные 94 % погибли… чтобы сохранить их, нужна была неотложная восстановительная работа, связанная с затратой средств, равных примерно 75 % проектной стоимости… Но эта работа не была проделана" (18).

5 Зато Ваган Карапетович Карапетян ловко проявил себя на другом поприще. Известно, что в Москве было очень трудно получить разрешение на постоянное проживание (так называемую прописку). Исключения из правил делают только в отношении лиц, имеющих особые заслуги, причем и в этом случае, чтобы получить прописку, нужно представить множество различных документов и ходатайств. Карапетян ухитрился все эти порядки обойти. Возжелав прописаться в Москве, он сначала устно договорился с Лысенко, что тот не возражает против его кандидатуры как возможного сотрудника. Затем он явился в отдел кадров Академии наук СССР и сообщил, что Трофим Денисович берет его сотрудником, и велел, не медля, прописать его в Москве и предоставить ему жилплощадь. Страх перед могучим Трофимом Денисовичем был так велик, что оба желания были немедленно удовлетворены. Никаких бумаг не понадобилось — кадровики из Академии наук полюбовно уладили все проблемы с милицией г. Москвы. Позже Лысенко с показным удовольствием посмеивался над "инициативностью" В. Карапетяна, ловко обманувшего паспортистов. Ему, видимо, доставляла радость сама мысль, что одно упоминание его имени рождает такой страх даже у работников милиции (47).