Юрий Мухин - Опасная тайна

Эта ошибочная позиция основана на нравственной деликатности исследователей Холокоста, на том, что они не используют в своей деятельности точных научных тер­минов и ставят перед собою второстепенные цели. На­пример. Все ревизионисты в деле Холокоста ведут себя так, как будто их оппоненты добросовестно заблужда­ются и нужно просто открыть им правду. Это глупо. Ев­рейским расистам правда не нужна, поэтому не правиль­но, с точки зрения науки, называть еврейско-расистскую ложь о Холокосте «сказками», «мифами» или «вымыс­лами». Ложь о Холокосте предназначена для получения с Германии и со всего мира денег, а ложь с целью полу­чения денег имеет научное определение «мошенничест­во», «афера». Следовательно, историки-ревизионисты не просто ищут истину в событиях Холокоста, а разобла­чают мошенничество еврейско-расистских аферистов и спасают свои народы от грабежа этих мошенников, — то есть историки-ревизионисты по своей сути делают то, что обязаны были сделать прокуратуры и суды их стран, поскольку в любой стране, повторюсь, мошенничество является преступлением. Если бы историки Холокоста за­няли эту позицию — позицию разоблачения мошенниче­ства, — то их статус в любой стране заведомо улучшился бы и стал более точным, а их позиция нашла бы понима­ние в глазах более широких масс общественности.

Возьмем пример со швейцарским историком-реви­зионистом Юргеном Графом. Он назвал свою малень­кую, но емкую книгу «Миф о Холокосте», так, по крайней мере, звучит название ее русского перевода. Миф — это некая сказка, подменяющая собой настоящую историю, миф — это нечто такое, что сегодняшних людей не ка­сается и не влияет на налоги, которые они платят госу­дарству. Назвав узаконенную в Европе еврейско-расистскую ложь о Холокосте мифом, т.е. сказкой, Юрген Граф ни в чем не задел ни чувств, ни ума швейцарского и ев­ропейского обывателя. Но зато сам предстал перед этим обывателем вредным чудаком, антисемитом и поклонни­ком Гитлера, отрицающим то, в чем обыватель уверен, по­скольку этому его учили в школе и университете. Повто­рю, если Холокост не афера, а миф, то этот миф так же безразличен обывателю, как и то, кто поджег храм богини Артемиды в городе Эфесе в 356 году до нашей эры.

Именно такая позиция Графа позволила швейцар­скому прокурору легко обвинить его и его издателя в пособничестве нацизму, а судье — легко осудить их, по­скольку и прокурор, и судья прекрасно понимали, что Юрген Граф глубоко безразличен толпе швейцарско­го обывателя. Повторю, не будем заблуждаться — это­му обывателю глубоко безразлично, кто и сколько евре­ев уничтожил 60 лет назад, поскольку обыватель не ви­дит связи между теми событиями и тем, какие налоги он платит сегодня.

А теперь представим, что Юрген Граф назвал бы свою книгу не «Миф о Холокосте», а «Афера Холокоста», и до­бавил бы в нее несколько предложений о том, что эту аферу еврейские расисты проводят с целью грабежа на­родов Европы, в том числе, и швейцарского обывателя. Роль Юргена Графа и роль прокурора с судьей поменя­лись бы — Юрген Граф в глазах обывателя стал бы чело­веком, разоблачающим мошенников и спасающим обыва­теля от излишних налогов, а судья и прокурор предстали бы в глазах обывателя пособниками мошенников. Слож­но сказать, как бы все было, но согласитесь, что в этом случае прокурору и судье надо было бы как-то объяснить избирателям Швейцарии, почему «правосудие» стоит на защите мошенников и грабителей Швейцарии.

Ревизионистам следует обратить внимание на то, что они применяют к своим оппонентам научно некоррект­ные термины «историки» или «исследователи». Раз речь идет о деньгах, то это не «историки» и не «исследовате­ли» — это «аферисты» и «мошенники». В нашем случае только эти термины является подлинно научными.

Холокост евреев в годы Великой Отечественной вой­ны в первую очередь касается советских евреев, и я в на­чале 2007 года написал письмо председателю редакцион­ного совета «Международной еврейской газеты» Т. Голенпольскому, распространяемой как раз среди бывших советских евреев. Этот текст я слегка сократил за счет уже известных читателю этой книги моментов.

«Коллега! Я понимаю, что моя статья, посылаемая вам для опубликования в «МЕГ», не вселит чувства ра­дости и энтузиазма в вашу душу, и наши газеты вряд ли когда начнут «дружить домами». Однако у меня есть не­большие основания полагать, что лично вы человек не без чувства гордости и собственного достоинства, кото­рые могут и не позволить вам уклониться от бросаемого вызова. Речь вот о чем.