Дмитрий Старостин - Между Средиземноморьем и варварским пограничьем [Генезис и трансформация представлений о власти в королевстве франков]

Взаимосвязь этого эпизода с другими частями «Истории» будет показана далее.

Тьерри принял на веру крайне отрицательную характеристику Григория Турского этого короля и описывал его в еще более острых выражениях как «полудикого вольнодумца» и человека, который из всех франкских королей показывал наибольшее пренебрежение к требованиям христианства. См.: Тьерри О. Рассказы из времен Меровингов. С. 13–14, 16. По сравнению с текстом Григория Турского подобная характеристика является не более чем вымыслом.

Тема неправдивости правителя является очень важной для позднеантичной историографии: например, можно отметить, как в своих «Анналах» Тацит рисовал императора Тиберия как человека, использовавшего притворство, “dissimulatio”, для того, чтобы добиться своих неблаговидных целей.

В других эпизодах тема трагических отношений между отцом и сыном используется Григорией Турским при изображении заведомых «неудачников», сметенных франками с исторической арены, а именно, Гундобада, автора “Lex Burgundionum” и его сына, бургундского короля Сигимунда. Эта история у Григория (Grig. Tour. Hist. 3; 5) выглядит следующим образом. Сигимунд, сын Гундобада, получил королевство после смерти отца. После того, как он лишился своей первой жены, у него остался от нее сын Сигирих. Между ним и второй женой Сигимунда отношения не сложились, и она подговорила короля убить сына. Король после совершенного преступления раскаялся и попытался замолить свой грех, постясь и плача. Однако в глазах Григория Турского это ему не помогло, и «возмездие Господа преследовало его по пятам»: франкский король Хлодомер, стремившийся звоевать Бургундию, в течение некоторого времени содержал Сигимунда под стражей в окрестностях Орлеана, а потом убил его и всю его семью (Grig. Tour. Hist. 3; 6). Этот эпизод еще раз говорит нам о том, что Григорий Турский рассматривает семейные неприятности прежде всего как признак, предвещающий неблагополучное правление, которое заканчивается трагической смертью властителей.

Как мы уже упоминали, современные исследователи склонны не доверять первым трем книгам «Истории» епископа Тура, где он воспроизводил сохранившуюся традицию, в то время как они считают, что в остальной части его сочинения, где он описывает те события, которые сам имел возможность наблюдать, ему можно верить. См.: Ganshof F. Een historicus. Р. 9.

Название «История франков» присутствует лишь в поздних рукописях X в. См.: Buchner R. Einleitung. S. I–III.

Отметим, что сгущенные краски при описании варварских вторжений у Орозия, как нам кажется, во многом определяют тональность повествования у Григория. Основной темой «Семи книг против язычников» этого автора является то, насколько случайны были удачи Рима в республиканский период и в период империи, и насколько сложным — его существование в течение более чем тысячелетней истории Вечного города. Так Августин, а затем и Орозий обратились к истории, чтобы доказать свой тезис, который противоречил как мнению Симмаха, префекта Рима (ум. 405 г.), а равно и утверждениям пелагианцев. Об отношении Симмаха к истории Рима можно узнать из его комментариев, содержащихся в: Q. Aurelius Symmachus. Q. Aurelii Symmachi quae supersunt // Symmachi opera / Hrsg. von O. Seeck. München // MGH Auctores Antiquissimi. 2001. Bd. 6. T. 1. S. 1.

Епископ Тура неоднократно рассказывал о том, как короли были вынуждены обращаться к епископам, если возникала необходимость использовать ресурсы городских общин верующих, церквей и монастырей. В то же время, когда они этим пренебрегали, то продолжительный конфликт был неизбежен. Описанный Григорием конфликт, случившийся в 589 г. в Пуатье между дочерью короля Хариберта Хродехильдой, дочерью короля Хильперика Базиной, и монастырем, показывает, что в конце VI в. у представителей церковной иерархии были рычаги воздействия на светских правителей. См.: Grig. Tour. Hist. 9; 39; 10; 16; 10; 17.

Может показаться, что вопрос об использовании Григорием Турским позднеантичных топосов является давно решенным. Однако стоит отметить, что ученый консенсус до недавнего времени был подавляющим образом в пользу Григория Турского как средневекового писателя, не опирающегося на примеры прошлого, а детально описывающего новую, средневековую реальность. См.: Савукова В.Д. История франков как литературный памятник. С. 337.