Дмитрий Старостин - Между Средиземноморьем и варварским пограничьем [Генезис и трансформация представлений о власти в королевстве франков]

Взвешенному отношению к Григорию Турскому как к историку, обладающему особым видением мира, а также прошлого, настоящего и будущего Галлии, а не просто бытописателю, было суждено пройти еще через одно испытание. Существенное влияние (не во всем позитивное) на оценку места сочинения Григория Турского в раннесредневековой историографии внес исследователь, чьей специализацией была не столько история, сколько литературоведение. Швейцарский ученый Эрих Ауэрбах написал фундаментальную работу, посвященную особенностям литературных жанров Средневековья. В центре внимания оказались способы изображения действительности в различные историко-культурные эпохи {57} . Обратившись к реалистичности описания событий Григорием Турским, Ауэрбах открыл роль детали, способствующей созданию иллюзии личного присутствия автора при описываемом им событии, что, в свою очередь, порождало глубокое доверие к сообщаемым им сведениям. На самом деле, читателей такое обилие подробностей в изложении событий, которые вообще не имели никаких свидетелей, должно было насторожить и вызвать недоверие. Парадоксальным образом, как об этом свидетельствует историографическая традиция использования сочинения Григория Турского, все происходит наоборот, и именно детали в течение долгого времени вызывали у историков ощущение доверия к «Истории», которая, как они считали, правдиво воспроизводила раннесредневековую действительность {58} .

Заслуга Ауэрбаха состоит в том, что он показывает на широком историко-литературном материале, как в традициях самой античной словесности развивается риторический по своей природе глубоко формализованный метод воссоздания иллюзии и представления факта правдоподобным. Если до Ауэрбаха Григорий Турский рассматривался лишь как соединение в одном лице католического епископа, плохо владеющего, однако, синтаксисом латинского языка, и патриотически настроенного в отношении франков историка, то в свете новаторского исследования Ауэрбаха открылись новые направления изучения связи Григория с позднеантичной культурой. Историческое мировоззрение Григория не рассматривалось Ауэрбахом, да это и не входило в его задачи. Однако в последовавших за его исследованием трудах обозначился глубокий интерес к Григорию как историку со своим особым методом, сердцевину которого составляет искусство повествователя, что следует учитывать при оценке степени достоверности сообщаемой им информации.

Несмотря на попытку «реабилитировать» Григория Турского, предпринятую Ауэрбахом, изыскания XX в. привели к осознанию того, что сочинение епископа Тура страдает неточностями, несмотря на всю его кажущуюся «достоверность». Как следствие, Гансхоф попытался спасти репутацию епископа Тура как историка, обратив внимание на несколько особенностей его повествования. Он отметил, что первые две книги, которые были отведены Григорием под библейскую историю и историю христианской церкви Галлии в ее связи с христианской церковью франков и с коронованием Хлодвига, наиболее компилятивны, и поэтому мы не можем судить о его историческом методе на их основе {59} . В них Григорий Турский сильно зависел от традиции, христианской и франкской {60} . Гансхоф также подчеркнул, что события конца V — первой половины VI в., которые описывал Григорий Турский, он не мог наблюдать лично и, следовательно, лишь пересказывал устную традицию. А ее качество от Григория не зависело, и поэтому исследователи не имеют оснований судить его строго за ошибки и неточности.

Зато небольшой период второй половины VI в., как подчеркнул Гансхоф, Григорий мог наблюдать лично. Он отмечает, что в книгах с V по X Григорий Турский отходит от пересказа традиции и уделяет много внимания событиям, информацию о которых он почерпнул у хорошо осведомленных людей, у “dramatis personae” (т.е. у участников событий) {61} . Епископ начинает изложение с позднеантичной истории церкви в Галлии, но во второй части своей «Истории» в центр его повествования становится “Regnum francorm” — королевство франков {62} . Этот дифференцированный подход в отношении сочинения епископа Тура дал возможность снять с повестки дня вопрос о недостоверности изображения им начала франкской истории.

Издатель немецкого перевода «Истории» R Бюхнер внес свой вклад в оценку достоверности текста Григорий Турского и его методов историописания. Он подчеркнул, что текст этого сочинения составлялся постепенно, и разные части отличаются друг от друга в плане оформления их Григорием Турским в рассказ. Первыми были написаны книги с I по IV, а книге V Григорий Турский предпослал небольшое введение, как и книге I. Это сознательное разбиение автором текста подтверждает идею Гансхофа о том, что епископ Тура видел разницу в характере своих источников и повествования. В отличие от событий кн. I — Ш, начиная с кн. V, он описывал события почти что в форме анналов {63} . Текст «Истории» 5, 14, характеризующий события 577 г., мог быть написан только в период с 580 по 582 гг., или в короткий промежуток времени в 584 г. Связано это с тем, что в данной главе Григорий Турский повествует о потере Хильпериком сына. Старший сын Хильперика скончался в 580 г. {64} , а Теодерих, второй сын, родился в 582 г. {65} Он умер рано, в 584 г., но в этот же год у Хильперика родился другой сын, Хлотарь И {66} . В той части книги, которая описывает события 584 г., Григорий говорит о епископе Сульпиции из Буржа как о здравствующем {67} , однако последняя книга (591 г.) упоминает о его кончине {68} . В 585 г. Григорий пишет: борьба между королями подошла к концу {69} , не зная о том, что она будет продолжаться еще три года {70} . Таким образом, Григорий писал с перерывами в 3–5, иногда 7 лет, и поскольку описываемая им ситуация менялась, то менялась и точка зрения на события {71} . Для Бухнера это является доказательством идеи (чуть ранее выдвинутой Гансхофом) о том, что во второй половине своей «Истории» Григорий Турский писал по горячим следам и фиксировал события по мере их хода {72} . [16]Центральным моментом второй части является правление короля Хильдеберта I, которого Григорий описал как примерного христианского властителя и по годам его правления он датировал историю Меровингского королевства {73} . Изложение Григорием событий, связанных с правлением Хильдеберта, дает возможность сделать вывод, что эта часть текста была создана в момент событий или по их свежим следам {74} .