Константин Романенко: Борьба и победы Иосифа Сталина

Он пытался, по его собственному утверждению, преодолеть разногласия в российской партии, вызванные кризисом политики

Троцкого, и воссоздать железную гвардию лидеров, которые, взаи­модействуя без лишних слов и тезисов, будут связаны общей необ­ходимостью постоянной самозащиты».

Приглашенные в кремлевскую квартиру, представлявшую од­ноэтажный дом, состоящий из двух комнат, в которых раньше жи­ла прислуга, гости были поражены бедностью бытовой обстановки. Фишер с нескрываемым удивлением свидетельствовала о скром­ности жизни хозяина, который распоряжался «... десятками тысяч служащих, включая государственную милицию... распределял пар­тийные посты, назначал ответственных работников и в России, и за границей, часто давал «ответственные партийные задания», испол­нение которых влекло за собой получение материальных благ — квартир, автомобилей, загородных дач, специального медицинско­го обслуживания, хорошей работы для членов семей».

О какой «капризности» может идти речь при таком очевидном аскетизме и альтруизме? И то, что «простота» бытовых потребно­стей и личная скромность Сталина в этот период не были показу­хой, свидетельствуют все его дальнейшие условия жизни.

XIII съезд РКП(б) состоялся 23—31 мая 1924 года. Как и на пре­дыдущем съезде, основной доклад от имени ЦК делал Зиновьев, что создавало впечатление о его приоритете в руководстве. Выступле­ние Каменева было посвящено внутренней торговле и коопера­ции. Сталин обнародовал организационный отчет ЦК.

Давая характеристику состояния политических и обществен­ных организаций страны, он критиковал руководителей, видевших себя лишь политическими лидерами и пренебрегавших организа­ционной работой. «Обычно, — говорил он, — у нас делят партий­ную работу на две категории: категорию высшую — это чистая партийная работа в губкомах, обкомах, ячейках, в ЦК, и категорию низшую, называемую партийной работой в кавычках, это работа во всех советских органах».

Но все ждали главного: кто заменит Ленина? И уходя, Ленин умело «сделал свое дело»: он «удушил» любые посягательства на по­литический и деловой авторитет Сталина. Сталину не пришлось вступать в полемику со своими потенциальными «конкурентами».

В период съезда они в основном были заняты тем, чтобы от­мыться от нелицеприятных ленинских характеристик и попы­таться сохранить собственное лицо. Троцкий отказался признать обвинения Ленина в свой адрес, и, хотя он выступал предельно ос­торожно, на съезде его атаковали последовательно 15 ораторов, не жалевших слов и определений. В его защиту стала только Крупская. Видимо, на правах «супруги вождя» она не находила необходимым считаться с «волей» Ленина.

Сталин не стал заигрывать с Троцким. В заключительном слове, остановившись подробно на дискуссии с троцкистами и указав на ряд принципиальных разногласий в позициях Троцкого и ЦК, он обвинил оппозицию в «мелкобуржуазном уклоне». Правда, пока­зав истинное лицо своих противников, Сталин не стал на съезде обострять ситуацию и доводить дело до непримиримой конфрон­тации.

Чем руководствовался Сталин? Он объяснил это в письме Демь­яну Бедному. В июле 1924 года он писал ему: «Я думаю, что после того как разбили вдребезги лидеров оппозиции, мы, т.е. партия, обязаны смягчить тон в отношении рядовых и средних оппозицио­неров для того, чтобы облегчить им отход от лидеров оппозиции. Оставить генералов без армии — вот в чем музыка... Так и только так можно разрушить оппозицию, после того как лидеры осрамле­ны на весь свет».

Расчет Сталина оказался правильным. Утеряв позиции, на ка­кой-то период «генералы» умерили свой пыл. Позиции самого Ста­лина не поколебались. Рассмотрев «Письмо к съезду», после неза­висимого обсуждения на заседаниях все делегации «без исключе­ния высказались за обязательное оставление Сталина на посту Генсекретаря», передав Президиуму свои резолюции.

Казалось, Сталин мог быть удовлетворен. Большинство поддер­жало его. Однако на состоявшемся после съезда организационном Пленуме ЦК он придал вопросу неожиданный для всех оборот.

Поднявшись на трибуну, он сделал заявление: «Я думаю, что до последнего времени были условия, ставившие партию в необходи­мость иметь меня на этом посту как человека более или менее кру­того, представлявшего известное противодействие оппозиции. Сейчас оппозиция не только разбита, но и исключена из партии. А между тем у нас есть указание Ленина, которое, по-моему, нуж­но провести в жизнь. Поэтому прошу Пленум освободить меня с поста Генерального секретаря, уверяю вас, товарищи, что партия от этого только выиграет».