Евгений Наконечный: «Шоа» во Львове

Игорь Моторнюк, кандидат филологических наук

газеты «Высокий замок»

26 июля 2005 г.

Немецкие самолеты над Львовом гудели

Польские офицеры в капусте сидели.

В воскресенье утром новость сообщили

Польшу на две части сегодня разделили.

Одну половину взяли себе немцы,

Ну, а вторую — красноармейцы.

— Ляхи, вы что ль спали, иль в дурака играли,

Что в войне вот этой, Польшу проиграли.

— Спать — мы не спали, и в карты не играли,

Как подъехал немец, мы быстро убегали.

Свети ясная Луна, свети на Варшаву,

Потому что вражья Польша навеки пропала.

Интересно мужикам

У всех ли кости белые,

Кровь польется ль голубая

Если грудь проткнуть у пана?

В неволе в плену ты была

Украина, отчизна моя.

Еще недавно шляхетские палачи

Разделили родные поля.

А теперь ты могуча и едина,

Свободна и радостна ты, как весна.

Украина моя, Украина,

Золотая моя сторона.

Зазвенел твой певучий язык

И иначе звучит «Заповит».

Украинское вольное слово,

Словно птица из клетки летит.

Полной грудью запела дивчина,

Далеко эта песня слышна.

Украина моя, Украина,

Золотая моя сторона.

Там на углу Яновской,

Возле улицы Клепаровской,

Хорошо там пиво пьется,

Хорошо там морда бьется.

Там приходит пани Франя,

И опухшая кривая Маня,

И полно гуляк там сеть,

Пиво будем там мы пить!

Трамвай за трамваем,

Трамвай за трамваем,

А за тем трамваем —

Еще один трамвай!

Трамвай отъезжает

Девченочка плачет,

Прощай мой хороший,

Мой милый казаче.

На Донбасс так-сяк,

А с Донбасса с голым задом.

Если завтра война,

Мы заколем кабана.

Если завтра в поход,

Каждый есть его пойдет.

Три танкиста не имели что кушать,

И съели ремень c машины боевой.

Будет лях проклятый

На отцах пахать,

Матерями бороновать.

Ой не радуйся, ляше,

Что по Збруч — то это ваше,

Вернутся еще молодцы,

Сечовые Стрельцы,

Задрожит тогда Варшава.

Бить его!

Мой любимый Белз,

Городок небольшой,

Где была моя семья,

Где был мой дом.

Мы родились в великий час,

С пожаров войн и пламени огней —

Нас боль лелеяла с утратой Украины,

Кормил нас гнев и ненависть к врагам.

И вот идем мы в бой за жизнь,

Как камень мы тверды и крепки —

Ведь плачь не дал свободы никому,

А кто борец — получает тот победу.

Не хочем мы ни славы, ни оплаты —

Оплата нам сама борьба:

Нам слаже умирать в бою,

Чем в путах жить, как будто мы рабы.

С нас хватит разрушений и невзгод —

Не должен брат на брата в бой идти,

Под сине-желтым стягом освобожденья

Объединим великий наш народ.

И правду лишь одну для всех

Наш гордый кличь несет народу:

«Будь верен Родине до смерти —

И Украина выше нам всего!»

Нас в бой ведут слова героев павших —

И высший нам закон — наказ:

Соборное Украинское Государство —

Свободное и крепкое, от Тисы по Кавказ.

Иди-ка детка домой. Тебе необходимо отдохнуть.

Моя любимая Каська,

Моя любимая фрау,

А помнишь ты

Как я тебя имел?

На улице Коперника

Я тебя узнал,

И на плечах твоих

Я что-то прочитал:

Что «Эта фрау

только для немцев».

Темная ночь горы укрыла,

полонину всю залила,

а в ней снежно-белый силуэт,

гуцул Ксеню в нем узнал.

Он смотрел в синие глаза

прислонившися к сосне,

и эти слова ей

он беспрестанно говорил:

— Гуцулка Ксеня,

Я тебе на трембите,

Только одной в целом мире,

расскажу про свою печаль.

Душа страдает,

Звук трембиты рыдает,

И сердце, горячее как жар,

Любит только тебя.

Украинские мы спекулянты,

Лавиной на Львов мы идем.

Везем сыр, сметану и масло,

И свекольный самогон.

Вот подъезжаем мы ко Львову,

Вдруг немчура нам крикнул: «Хальт!»

На что ему я отвечаю:

Я — украинский спекулянт.

Сахарин — таблеточный,

И отличная мука с гипсом.

Файдули, файдули, фай.

Из трамвая слышны крики,

Там снимают с ног «англики».

Файдули, файдули, фай.

Тот «бомбовец» приближается

И из «англиков» ее вынимает.