Владимир Янин - Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода

Между тем рассмотрение этой проблемы буквально под любым углом зрения сталкивает исследователя с массой неизученных, но сугубо важных деталей. Предположив, например, что соотношение денги и гривны (1: 14) возникло заново в результате сопоставления нормы московской денги и существовавшей к 1420 г. новгородской гривны, мы тем самым признаем, что в новгородском рубле и до введения собственной чеканки было не целое число гривен. Допустив обратное, а именно, что в основу гривны 1420 г. было положено уже бытовавшее в Новгороде соотношение 1: 14, в котором неизвестная нам норма старой мелкой фракции заместилась теперь нормой московской денги (что и повлекло за собой нарушение рациональности в соотношении рубля и гривны), мы вынуждены будем согласиться с существованием в Новгороде своеобразных структурных соотношений внутри денежной системы в период, предшествовавший введению монеты.

Наконец, и сам новгородский рубль в 170 г [474]неповторимо своеобразен. Его возникновение в какой-то период до 1420 г. не датировано и не объяснено, тогда как это, несомненно, центральный вопрос проблемы происхождения новгородской денежной системы XV в. Гипотезу Н. Д. Мец о роли в этом процессе московской монетной нормы можно было бы вывернуть наизнанку и предположить, что московская норма в Новгороде столкнулась не с рублем в 170 г, образовав необычное соотношение 1: 216, а с традиционным равенством рубля 216 единицам и, будучи умноженной на 216, породила столь своеобразную величину, какой был новгородский рубль в 170 г.

В любом случае, при любом повороте исследования мы придем к неизбежному выводу о наличии местных традиций в создании новгородской денежной системы XV в., о существовании в основе этой системы глубоких корней, уходящих в предшествующие пласты собственно новгородского метрологического творчества. Именно традиции труднее всего поддаются изучению, так как отсутствие монет XIII–XIV вв. усугублено редкостью и разрозненностью письменных свидетельств. Поэтому открытие берестяных грамот с их постоянными и многочисленными упоминаниями денежных терминов и денежных сумм имеет для изучения рассматриваемой проблемы решающее значение.

Вопрос о древности рубля весом 170 г

Крупнейшее нумизматическое открытие последних лет, имеющее прямое отношение к изучаемой проблеме, было сделано М. П. Сотниковой. Существо этого открытия состоит в следующем.

Исследователи привыкли отмечать исключительное весовое постоянство новгородских денежных слитков, неизменно присущее им на протяжении многовекового периода их бытования. По форме слитки делятся на две группы. К более ранней, датированной Н. П. Бауером XII–XIII вв., принадлежат длинные (14–20 см) бруски; к позднейшей, отнесенной тем же исследователем к XIV – первой половине XV в., – более короткие (10–14 см) слитки с горбатой спинкой. Однако и те и другие имеют один и тот же близкий 200 г вес, обнаруживая при этом тенденцию к наиболее частому повторению нормы в 196–197 г. Это весовое постоянство, естественно, представлялось тем незыблемым стержнем, который соединял древнейшие новгородские системы с позднейшими. Поскольку слитки новгородского типа имели хождение на территории всей тогдашней Руси, они казались исследователям и материальным воплощением идеи взаимосвязанности областных русских систем: системы денежного счета могли изменяться в зависимости от ценности употребляемых в разных областях товаро-денег, но все они опирались на единообразный слиток в 200 г, способный выполнять роль коэффициента при всевозможных пересчетах.

М. П. Сотникова обнаружила, что весовое постоянство слитков – явление чисто внешнее. Длинные слитки раннего периода весом около 200 г отлиты из высокопробного серебра, но этого нельзя сказать о более поздних, коротких слитках. Последние, сохраняя неизменным вес около 200 г, в подавляющем большинстве случаев отлиты в два приема. При этом основная часть отливки (до 2/3) выполнялась серебром пониженного качества, с добавлением лигатуры, и только при второй отливке использовалось высокопробное серебро. Слиток получался двуслойным. Таким образом, вес, оставаясь постоянным, в разных случаях отражает совершенно различную ценность слитков [475].

Открытие практики двуслойного литья выдвигает на первый план задачу датирования и истолкования этого явления. Указанная проблема подробно обсуждена в работах М. П. Сотниковой, однако сделанные при этом выводы представляются нам не вполне убедительными. М. П. Сотникова, опираясь на показания совместных находок слитков двойного литья и золотоордынских монет, обнаружила, что практика двойного литья существовала уже во второй половине XIV в. Но применение этой практики истолковано ею как «несомненный прием преднамеренной фальсификации, рассчитанной на то, что она останется незамеченной». Лишь злоупотребления денежного мастера Федора Жеребца, приведшие к известному восстанию 1447 г., по мнению исследовательницы, открыли новгородцам глаза на остававшуюся безнаказанной в течение почти сотни лет фальсификацию и привели к отказу от использования в обращении всех видов денежных слитков.