Владимир Янин - Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода

В рациональном отношении с литовской монетой оказываются и ливонские артиги, и «любекские». «В кладах с середины XIV в. и до денежной реформы 1422–1426 гг., – пишет А. Н. Молвыгин, – встречаются два вида местных двухсторонних монет: одни – весом в 1,0–1,2 гр, другие – в 0,36—0,42 гр. В результате исследования письменных источников удалось установить, что первые из этих монет были артигами, вторые назывались просто «любекскими»» [462]. В результате ухудшения чекана вес артигов после 1390 г. упал ниже 1 г, но их практическое отсутствие в кладах первых двух десятилетий XV в. говорит о решительном преобладании в торговом обороте старых артигов, чеканенных в третьей четверти XIV в. Между тем содержание серебра в артигах этой поры равно 0,73—0,79 г [463]. Что касается «любекских» (которые в летописном сообщении 1410 г. названы «лопьцами»), то, составляя треть артига, «любекский» содержал 0,24—0,26 г серебра. Очевидное тождество такого артига позднейшей новгородской денге позволяет признать его нормой 0,785 г, а нормой «любекского» – 0,261 г.

Посмотрим теперь, как эти единицы выстраиваются в систему. Поскольку принятие в новгородское денежное обращение иноземных монет в 1410 г. сопровождалось сохранением рубля в 170,1 г, то рубль = 216 артигам = 648 «любекским» = 864 литовским монетам.

Коль скоро после 1420 г. рубль делился на 216 денег или на 864 «четверетцы», очевидно, что новгородская денга и «четверетца» соответственно наследуют нормы артига и литовской монеты, признававшиеся законными в 1410–1420 гг. К тому же девятилетнему промежутку следует относить формирование новгородской гривны XV в., так как принципиальных изменений в систему денежного счета начало монетной чеканки в 1420 г. внести не могло.

Денежную систему 1410–1420 гг. возможно поэтому реконструировать следующим образом:

рубль = 15 гривнам + 6 артигов = 216 артигам = 648 любек. = 864 литов. = 170,1 г сер.

гривна = 14 артигам = 42 любек. = 56 литов. = 11,06 г сер.

артиг = 3 любек. = 4 литов. = 0,785 г сер.

любекский = 1,33 литов. = 0,261 г сер.

литовский = 0,196 г сер.

Особое место в этой системе занимает «любекский». Кроме рубля, он оказывается еще одним важным звеном, связующим новую систему денежных единиц с предшествующей кунной системой, поскольку старая гривна (13,08 г серебра) равна 50 «любекским». Как уже отмечено, единицы новой системы встают в простейшую рациональную связь и с древней гривной серебра (196,2 г). Артиг укладывается в ней ровно 250 раз, а литовская монета – ровно 1000 раз.

Последнее соответствие позволяет поставить вопрос о сущности термина и величины «почки». Приведенное выше летописное свидетельство 1447 г. говорит о равенстве «почки» и «четверетцы» (последняя, как мы уже знаем, тоже равна литовской монете). Между тем «Торговая книга» конца XVI в. определяет «почку» иначе: «А золотник весит денгами 1 алтын с полуденгою. В золотнике почек 25, а почка тянет одну полушку, а полпочки пол-полушку» [464]. Алтын с полуденгой в конце XVI в. весил 2,21 г, поэтому в первой фразе цитированного отрывка очевидна ошибка: нужно «2 алтына с полуденгою» (4,25 г). Полушка тогда же имела норму 0,17 г, что полностью соответствует делению золотника на 25 почек. Но ведь норма полушки является в то же время величиной, равной тысячной доле предшествующего реформе Елены Глинской новгородского рубля (170,1 г). Не является ли «почка» условной и подвижной величиной, составлявшей тысячную долю предшествующей основной денежной единицы? Такая величина крайне нужна для пересчетов, необходимых при проведении денежных реформ.

Причины отказа Новгорода от употребления иноземной монеты в 1420 г. и перехода к собственной чеканке достаточно ясны. В 1420 г. в Ливонии началось осуществление денежной реформы, в ходе которой были введены новые монеты с иным содержанием серебра, вставшие в иррациональное отношение с единицами новгородской денежной системы [465]. Сложнее вопрос о причине принятия иноземных монет и ликвидации кунной системы в 1410 г. Решаемся предложить следующее объяснение.

Около 1408–1410 гг. в русском денежном обращении происходит ряд существенных местных перемен. В 1409 г. в Пскове «отложиша кунами торговати, и оттоле начаша пенязями торговати» [466]. Примерно в 1408 г. заметно уменьшается вес монет в Рязани [467]. Под 1412 г. летопись отмечает: «Того же лета меженина в Новегороде в Нижнем, купили меру ржи по сороку алтын и по четыре алтына старыми денгами» [468].

Таким образом, принятие новгородцами иноземной монеты в 1410 г. – только эпизод в цепи трансформаций областных денежных систем, их изменений, вызванных, надо полагать, единой достаточно мощной причиной. Такой причиной могли быть исходные изменения денежной нормы Москвы около 1408 г. Иными словами, примерно до этой даты бытовавшая в Москве монетная норма удовлетворяла потребности внутрирусского денежного обмена, а затем перестала их удовлетворять, что повлекло в одних случаях согласованное изменение монетных норм (Рязань, Нижний Новгород), а в других – переориентацию систем на иноземную монету (Псков, Новгород). Если это так, то московская денга до начала XV в. должна находиться в рациональном отношении с новгородскими денежными единицами. Из мелких единиц кунной системы Новгорода этого времени нам известна бела (1,87 г серебра) и куна (0,467 г серебра). Между тем, по подсчетам С. И. Чижова, средний вес денег Василия Дмитриевича по 285 экз. равен 20,51 доли, т. е. 0,902 г, а из них чаще всего встречаются монеты с весом от 21 до 22 долей (0,924—0,968 г) [469]. Но ведь эта норма ровно вдвое выше куны и ровно вдвое меньше белы новгородской системы, т. е. находится с ними в простейшем рациональном отношении.