Андрей Буровский - Пётр Первый - проклятый император

А главное, братец вовсе и не мешал ему править. Мешала собственная мама, а как она померла — и не стало никаких препон для юной, деятельной натуры. Иван даже не очень понимал, что делает брат, а уж воспрепятствовать поступкам Петра ему бы и в голову не пришло.

Так с осени 1696 года Пётр I Алексеевич оказался единственным царем Московии. Не потому, что он готовился к династической войне и сумел ее выиграть — а потому, что был знаменем победившего клана. Он был сыном матриарха этого клана, и очень может быть — отравительницы его брата. Не потому, что готовился к царствованию, и, уж конечно, не потому, что намеревался провести какие–то реформы.

Шанс стать царем у Петра I появился после смерти его отца и старшего брата. Шанс реализовался вследствие хитрой интриги матери. Он сделался царем как знамя неизменности и консерватизма. Прямым следствием его прихода к власти стало правление серого и вороватого клана Нарышкиных, развал сделанного его предшественниками.

Называя вещи своими именами, Пётр I, младший сын Алексея Михайловича Романова, случайно сделался русским царем, и в этом смысле — случайной судьбой Московии и всей России.

Зададимся вопросом — кто же оказался этим царем?

Человек с какой подготовкой и с какими личными качествами? Ведь теперь от личных качеств его, неограниченного монарха, зависело невероятно многое.

Существовали важнейшие причины, по которым Петр и после смерти матери в 1694 году долгое время почти не занимался управлением государством. Одна из них — полное отсутствие систематического образования.

Федора, наследника престола, и Софью учил Симеон Полоцкий — монах из Западной Руси, окончивший Киево–Могилянскую академию. Образованнейший человек, писавший стихи на русском, польском, латинском языках, ставивший собственноручно написанные пьесы назидательного содержания и выпускавший сборники проповедей, он очень даже имел, чему научить царевича и царевну. Только вот Петром он отродясь не занимался — считалось, что нечего тратить время и силы на образование младшего царевича, который все равно никогда сидеть на престоле не будет.

Подход это и не гуманный, и не особенно разумный. В наш более справедливый и просвещенный век у него найдется немного сторонников. Но тогда очень часто наследнику давали гораздо лучшее образование, чем остальным царским детям. Для Петра же сочли вполне достаточным дьячка — Никиту Зотова. Сохранилось замечательное описание того, как Зотова сделали учителем Петра. Знаем мы об этом из записок некого Крекшина, который из любви и благоговения к Петру лет тридцать собирал любые известия, сообщения, документы, бумаги — лишь бы они имели к Петру хоть какое–то отношение.

По старомосковскому обычаю Петра начали учить с пяти лет. Его старший брат и крестный отец, Фёдор, не раз говаривал куме–мачехе, царице Наталье (которая была старше его самого всего на 10 лет): «Пора, государыня, учить крестника». Царица просила Федора найти учителя «кроткого, смиренного, Святое Писание сведущего».

Приближенный царя Федора Алексеевича, Фёдор Соковнин, и указал царю на подходящего «мужа кроткого и смиренного, и грамоте и писания искусного» — на Никиту Моисеева сына Зотова, подьячего приказа Большого Прихода.

Царь пожаловал его к руке и проэкзаменовал в присутствии Симеона Полоцкого. Симеон одобрил чтение и письмо Зотова, и тогда Соковнин повел Зотова к вдове царя Алексея, Наталье. Наталья Кирилловна приняла его, держа Петра за руку, и сказала:

— Знаю, что ты доброй жизни и в Божественном Писании искусен; вручаю тебе моего единственного сына.

Зотов же залился слезами от волнения, упал на колени со словами:

— Недостоин я, матушка, принять такое сокровище!

Царица пожаловала его к руке и велела назавтра начать обучение.

Идиллическая картинка, ничего тут не скажешь! Такая идиллическая, что даже как–то неловко, рассказав её, тут же расследовать, кто же кого приучил к запойному пьянству: Никита Зотов Петра или наоборот?! Из чего, помимо всего прочего, следует подтверждение высказанной Иваном Тургеневым мудрости:

«Друг Аркадий, не говори красиво»

Как правило, рассказывание красивых идиллий призвано только скрыть какие–то неприглядные факты. А Никита Зотов то ли изначально был горьким пьяницей, то ли его сделал таким Петр, что тут поделать?!

Может, конечно, возникнуть естественнейший вопрос: как мог споить Никиту Зотова шести-, от силы десятилетний малыш?! А очень просто. Сам, своими собственными ручками семилетнего ребенка он, конечно же, не смог бы сладить с тщедушным, но вполне взрослым Зотовым, вошедшим в какую–никакую, а мужскую взрослую силушку… Но «зато» у Петра были потешные войска, и он пользовался ими вполне квалифицированно, как и подобает военачальнику.