Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Границы. Споры. Обиды

Визит министра иностранных дел СССР А. А. Громыко в Японию. «Господин “нет ” несказанно удивил премьер-министра Сато и министра иностранных дел Фукуда, заявив, что СССР готов вернуться к предложению 1956 года о передаче Японии двух островов: Шикотана и Хабомаи.

Изумленный господин Фукуда на банкете сказал, что советского министра теперь надо называть «господин “да”. Другой реакции с японской стороны не последовало. Через две недели после отъезда Громыко посол в Японии О. А. Трояновский спросил у Фукуда, как он воспринял предложение советского министра. Фукуда ответил кратко: «Этого недостаточно». Больше вопрос не затрагивался.

Это было странно, тем более, что вопрос о «северных территориях» – постоянная тема в Японии.

– Я даже однажды предложил им номера поставить на наши аргументы, – вспоминал в 1997 году Трояновский, – чтобы не повторять их, а просто говорить «номер три», например, и так далее. В шутку, конечно.

Высказывание Громыко для Трояновского было неожиданным. В рамках визита оно не предусматривалось. Видимо, все обговаривалось на высоком уровне – в Политбюро.

В следующем году Сато и Фукуда ушли в отставку.

Визит в Москву нового премьер-министра Японии Танака и главы внешнеполитического ведомства Охира.

Брежнев пригласил к себе Громыко, Трояновского и своего помощника Александрова-Агентова и начал обсуждать японскую проблему. В это время раздался звонок советского посла из Каира: президент Египта Анвар Садат начал войну против Израиля. Разговор переключился на эту тему.

Визит японских руководителей был не ко времени. Брежнев срочно собрал Политбюро – видно, президент Садат не информировал Кремль о своем намерении. Волей случая вопрос о визите Танака отошел на другой план.

Во время переговоров Брежневу и Косыгину постоянно докладывали последние известия с фронта на Ближнем Востоке. Они между собой часто перешептывались, что раздражало японского премьера. Он повысил голос и сказал:

– Прошу внимательно выслушать и записать то, что я скажу.

И повторил свою позицию по четырем островам. Это, в свою очередь, показалось Брежневу невежливым. Когда заседание закончилось, он, вставая, сказал:

– Нет, мы им ничего не вернем.

В заключительном коммюнике обе стороны нашли устраивавшую их дипломатическую формулу: «проблемы, оставшиеся нерешенными после Второй мировой войны». Японская сторона подразумевала под ними вопрос об островах, а Кремль трактовал иначе: мало ли какие проблемы остались нерешенными.

О. А. Трояновский:

– Японцы в отношении Окинавы вели себя иначе. Япония и США развивали отношения по всем линиям, даже союзниками стали, и только на последнем этапе поставили вопрос по Окинаве. С Советским Союзом и Россией японцы ведут себя по-другому. Мол, верните четыре острова. А что будет, если бы даже и вернули, неизвестно. Что это даст? У японцев хорошо развиваются отношения с Китаем, несмотря на территориальный вопрос. И с Южной Кореей.

Борис Ельцин, находясь в Токио с частным визитом как лидер демократической оппозиции, выдвинул пятиэтапный план решения территориального вопроса: признание наличия проблемы, объявление Южных Курил свободной экономической зоной, их демилитаризация, заключение мирного договора Москвой и Токио, окончательное решение вопроса будущими поколениями.

Японию посетил с официальным визитом президент СССР Михаил Горбачев, который впервые официально признал наличие территориальной проблемы.

Официальный визит президента России Бориса Ельцина в Японию. Принята Токийская декларация о японо-российских отношениях.

Президент России Борис Ельцин встретился с премьером Японии Рютаро Хасимото. Встреча была по новомодной традиции «без галстуков».

Российский президент, к ужасу МИДа, выдал собственную импровизацию: приложить все усилия, чтобы заключить мирный договор до 2000 года.

– До 2000 года – это до 1 января или 31 декабря? – пытались уточнить японские дипломаты после окончания встречи в Красноярске.

Москва сконфуженно молчала. Пресс-секретарь российского президента Сергей Ястржембский неуклюже разъяснял, что обещание «приложить все усилия» вовсе не равнозначно обязательству заключить мирный договор к 2000 году.