Николай Карамзин - Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

Василий колебался: то не смел в крайности быть жестоким подобно Годунову и спускал преступникам; то хотел строгостью унять их и, веря иногда клеветникам, наказывал невинных, к умножению зла».

Положение Шуйского становилось все хуже. Настолько хуже, что он отправил Скопина-Шуйского к шведскому королю, договариваться о войне против Польши. Многие города между тем целовали крест новому самозванцу. В Ростове мятежники захватили митрополита Филарета (отца будущего царя Михаила Романова). Его босого и полуголого привезли в Тушинский лагерь, но Лжедмитрий встретил его ласково, одел в дорогие одежды, препоясал золотым поясом и нарек патриархом. Правда, для безопасности патриарха держали в заключении, использовали только по мере надобности.

Пока Скопин-Шуйский добирался до шведов, большая часть Московского царства передалась на сторону самозванца. На Москву собирался идти Сигизмунд. В таких условиях встал вопрос: что делать и кто виноват? Если на первый можно было ответить – сделать все, чтобы спасти страну (как это будет лучше, каждый представлял по-своему), то на второй ответ был ясен: Шуйский.

17 февраля Шуйского попытались отрешить от власти. Но первая попытка не удалась. Против «снятия с должности царя» выступил Гермоген, а вслед за ним и Дума. Когда Василия попытались вытащить из дома, он устыдил недовольных: «Чего хотите? Если убить меня, то я пред вами и не боюсь смерти; но свергнуть меня с Царства не можете без Думы земской. Да соберутся великие Бояре и чины государственные, и в моем присутствии да решат судьбу отечества и мою собственную: их суд будет для меня законом, но не воля крамольников!»

Пытались Шуйского убить, но эта попытка провалилась. А тем временем к Москве подходили шведы. Шли они, конечно, не из любви к соседу: Шуйский обещал хорошо заплатить и подарить за услугу Кексгольм.

Появление шведов было своевременным. Войско Делагарди понемногу очистило северные от Москвы города. Однако, дойдя до Твери, шведы вдруг повернули назад. Причина была проста: Шуйский не выплатил жалованье, за бесплатно шведы и финны умирать не хотели.

Михаил Скопин-Шуйский обнаружил отсутствие союзника только при Городне, он тут же послал сказать «не изменять чести, не срамить имени Шведского, не выдавать друзей, в то время, когда неприятель, более раздраженный, нежели ослабленный, готовится к решительному делу. Сии представления и серебро, врученное наемникам корыстолюбивым, их усовестили: Генерал Зоме с частию пехоты и конницы возвратился к Князю Михаилу накануне величайшей для него опасности и славы».

Думается, что помогло не взывание к шведской чести, а обещание того самого серебра. С поляками эти союзники сошлись на топких берегах Жабны. Битва длилась до заката, поляки отступили, союзники не стали их догонять. Скопин-Шуйский готовился к битве за Москву и стал собирать большое войско. Но тут, очевидно, кончились выплаты, потому что Карамзин говорит о новом уходе части шведского войска и новом его возврате после обещания выплатить 6000 рублей деньгами, 5000 рублей соболями. Только после этого Делагарди пошел к Калязину, где стоял Михаил.

Между тем самозванец не знал, что ему делать. Взять Москву он не мог, можно было только надеяться, что холод и голод вынудят жителей передумать. Пан Бобовский был уверен, что достаточно одного хорошего приступа. Он попробовал. Московское войско гнало до самого лагеря. Тушинцы пытались пойти всей силой и сжечь город, но снова выступило войско Дмитрия Шуйского, смешало вражеские ряды и заставило отступить.

Это выглядело почти как победа. Тем более что новости в Москву приходили хорошие: отложившиеся города снова признавали власть царя. Однако во Владимире царю присягать отказался не народ, а воевода Вельяминов, которого этот народ забил на площади камнями.

Василий ожидал, что наконец-то подойдут свежие войска и Тушино перестанет существовать. Но тут неожиданно Лисовский малой силой разбил огромную рать Шереметева. На время Москва притихла, а через пару дней снова радостное сообщение: Скопин-Шуйский отбил Переяславль и соединился с Делагарди. Затем они вместе заняли Александровскую слободу и стали ждать подхода новых частей.

Но на Смоленск уже шел Сигизмунд. Жители писали в отчаянии Василию, чтобы прислал войско, иначе не выстоять. Для того, чтобы королю негде было закрепиться, выжгли посады. 23 сентября поляки начали приступ, но не смогли одолеть. 26 сентября – второй, но их снова отбили.