Василий Глотов - Наедине с совестью

- Все ясно. Сорную траву с поля долой!

Наступила неловкая тишина. Несколько минут все молчали, подавленные только что сообщенными фактами. Наконец, один из молодых труболитейщиков внес предложение послушать главного инженера. Председатель собрания дал слово виновному для объяснения зачитанных документов. Михаил Петрович в новом зеленоватом костюме медленно подошел к трибуне и взглянул на собравшихся товарищей.

- Сегодня утром ко мне приехали жена и сын, - мягко и просто начал он свое выступление. - Я от души порадовался, что теперь еще полнее могу отдаться производству. Но радость моя неожиданно омрачилась. - Он вздохнул и помолчал. - Многие факты, о которых говорил начальник отдела кадров, соответствуют действительности. О них я давно уже написал в Москву, Генеральному Прокурору. Но расследование, видимо, затянулось. Этим воспользовались и стали подбирать новые ложные обвинения, чтобы окончательно убить и похоронить меня.

- Ты сам похоронил себя! - возмущенно бросил реплику Сидор Сидорович. - Не пеняй на кривое зеркало, если рыло кривое.

Михаил Петрович не ответил на реплику. Спокойно и убедительно он начал рассказывать, при каких обстоятельствах был убит шахтер Федько, как и почему он, юный Молчков, принял на себя вину товарища, по какой причине бежал из лагеря заключения и как на формировочном пункте ему присвоили чужую фамилию. Все эти факты он убедительно аргументировал, называя свидетелей.

Когда главный инженер сошел с трибуны, зал облегченно вздохнул. Мрачные картины, нарисованные начальником отдела кадров, несколько прояснились. На лицах многих коммунистов появились счастливые улыбки. Выступая в прениях, они искренне отмечали большую и добросовестную работу Михаила Петровича, его смелость и умение, отзывчивое отношение к людям и заботу о них. Все это злило Сидора Сидоровича, он то и дело вскакивал со стула и забрасывал выступающих репликами.

Очередным взял слово начальник литейного цеха Сергей Васильевич Лось, человек честный и прямолинейный, скромного нрава и богатырского телосложения. Он подошел к трибуне и навалился на нее могучей грудью. Сначала казалось, что трибуна вот-вот затрещит и развалится под его тяжестью.

- Я не собираюсь приукрашивать главного инженера, - загремел голос Сергея Васильевича. - Но справедливость требует называть факты своими именами. Тут говорили, будто Михаил Петрович опорочил присланную нам труболитейную машину. Ложь! Мы ее просто выбросили, как громоздкую и бестолковую, а на ее место поставили пять своих - дешевых и простых по изготовлению, но высокопроизводительных. На них мы выполнили годовой план за восемь месяцев. В этом большая заслуга главного инженера. Так какого же черта наклеивать на него глупое обвинение?!

- Правильно! - послышались голоса.

- Теперь второй вопрос, - продолжал начальник цеха, вытирая высокий лоб синеватым платком. - Нам, например, известно, кто в прошлую войну штурмовал Ташкент, а кто Берлин. Михаил Петрович бежал из лагеря не в кустах отсиживаться. Шесть орденов вручили ему не за красивую выправку и черные глаза. А ранений сколько! Нет, мы не можем выбрасывать за борт такого человека! А судить его за ошибки пятнадцатилетней давности тоже нельзя. Он ввел в заблуждение судебные органы - это так. За это нужно его наказать. Я вношу предложение: объявить ему строгий выговор с занесением в учетную карточку. Вот и все. Я кончил, товарищи!

- Кто еще желает выступить? - спросил председатель собрания, оглядывая зал. - Нет таких? Какие еще будут предложения?

- Позвольте, - поднялся Сидор Сидорович, снимая очки. - Первое предложение товарища Лося непозволительно мягкое. Я вношу такое: за совокупность всех преступлений и умышленный обман властей исключить Смугляка из партии, а дело передать в прокуратуру, для привлечения его к судебной ответственности.

В зале зашевелились, закашляли:

- Вот сказанул! Он же не в Ташкент бежал из лагеря!

- У него сплошные рубцы на теле от ран!..

- И планы выполнял не Сидор Сидорович!..

- Тише, товарищи! - крикнул председатель, помахивая карандашом перед носом. - Больше предложений не будет? Значит, голосуем...

На этом собрании Смугляк Михаил Петрович большинством голосов был исключен из партии. С этого вечера и начались его новые, самые тяжелые дни страданий и бесконечные хождения по мукам.

Заключение

Начинался последний месяц лета.

На высоком берегу Днепра, вдали от санаторных домиков, прогуливались двое. Они никуда, видимо, не спешили: часто останавливались, любовались пейзажем, шли снова и снова останавливались. Это были отдыхающие, бывшие горняки Донбасса, которые только сегодня в полдень встретились в санатории инвалидов Отечественной войны и теперь никак не могли наговориться.