Савелий Дудаков - Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России

«В Карлсбадском турнире из 26 участников 12 было евреев. Это не единичное явление. Множество евреев являются любителями шахматной игры. Это особенно заметно, если принять в расчет незначительность евреев по сравнению с общим числом населения земного шара.

Шахматами занимаются арийские, семитские и малайские народы во всех уголках известного нам мира. Это самая распространенная игра.

Хочется задать вопрос: "Почему среди всех народов евреи более других интересуются этой игрой? Имеются ли у них к этому особые способности или дарования?" Большинство, не задумываясь, ответят, что евреи, обладающие предрасположением к умственным занятиям, среди которых числятся и шахматы, предназначены к этому.

К этому добавляется, благожелательно или с пожатием плеч, в зависимости от степени симпатии к евреям, что у евреев в этой области превосходство над христианами. И на этом для большинства вопрос будет исчерпан. Однако это утверждение совершенно ошибочно и противоречит фактам.

Еврей, разумеется, не более интеллигентен, чем христианин. Он и не может быть таковым. Интеллигентность – понятие, равнозначное познавательным способностям, составная часть которых зиждется на двух элементах: памяти и воображении. В нашем уме собрано множество фактов, которые верно или неверно были восприняты.

Если факты ясны и получены в правильном причинном порядке, то они [факты] служат достаточно хорошим материалом для правильных выводов. Но тот, кто не в достаточной степени или ошибочно усвоил явления, тот приходит к неверным результатам. У евреев в ошибочности видения фактов большой опыт. Гетто не было идеальным местом для наблюдений, а, следовательно, для выводов. Поэтому у евреев способности к правильной оценке фактов весьма слабы. Равно и их способности к анализу ослаблены и стоят на низком уровне. Эти недостатки будут существовать до тех пор, пока евреи не произведут писателя, который непредвзятым взором увидит человека и сумеет создать характеры, или появится скульптор, который будет правильно видеть физическую сторону вещей. Или среди них появятся люди, которые будут руководствоваться не измышлениями и идеями, а, главным образом, реалиями окружающего мира.

Второе свойство ума – воображение – чрезвычайно развито у евреев. Каждый угнетенный народ обладает большим воображением, чем угнетающий, потому что у первого больше причин для печали, чем у второго. Движущая сила воображения – воля. Любая нужда стимулирует фантазию; сытость, исполняемость желаний – не возбуждают воображение. Поэтому евреи, предки которых помногу голодали, и стремления которых часто не сбывались, как компенсацию за те лишения получили богатую фантазию.

Если ничто этому анализу не противоречит, то можно заключить, что интеллигентность евреев только в одном имеет превосходство, в другом – она недостаточна. Но та форма интеллигентности, которая присуща евреям, используется ими наилучшим способом. Они вынуждены к этому, потому что не могут получить достойной работы. Синекуры удерживаются за теми, к кому власти предержащие благосклонны, а к таковым евреи не принадлежат. Поэтому евреи бросаются на те характерные профессии, которыми новое время так богато: театр, варьете, литература, т. е. разновидность занятости, которая "витает в облаках" и которая, как непрактичная, избегается другими нациями. В эти непрактичные занятия внедряются потомки Иуды и добиваются кое-какого достатка. К таким шатким профессиям принадлежит турнирная шахматная игра. Едва ли можно назвать ее в полном смысле слова профессией, ибо она не приносит стабильного заработка для семьи. Но… она приносит известность. А бедность легче переносится, если чувствуешь свою незаурядность. Известность можно также использовать в деловых сношениях, она дает некий шанс для выбора других занятий, типа работы страхового агента или учителя, или дает возможность получить рекомендацию на получение легкой работы со сносным жалованьем.

Поэтому, мне кажется, экономическая нужда евреев может служить достаточным объяснением появления многочисленных еврейских мастеров по шахматам.

К этому следует добавить, что евреи как нация любят шахматную игру. Их сильная фантазия обнаруживается в легкой оживленной форме при создании комбинаций, во внезапных осложнениях, поражающих воображение, – здесь знание мира не нужно, здесь проявляется лишь идеальная способность к эксперименту в мире игрушечном. В этой комбинационной страсти еврейские шахматисты непревзойденны. Многие из них настолько сильны, что осмеливаются избрать профессиональный шахматный путь. Для этого многого не требуется. Чтобы просуществовать шахматами нужно лишь не намного превосходить любителей. Но, несмотря на это, немногие становятся мастерами, и именно те, кто испытывают непреодолимую тягу к этой игре.