Савелий Дудаков.: "История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв

Работа С. Дудакова представляет собой обширное исследование, посвященное истории общественной мысли и литературы в России XIX-XX вв. Тема, избранная автором, ранее историками не рассматривалась в целом, – известны лишь отдельные очерки того или иного периода или характеристики отдельных авторов. Однако общей картины развития антисемитской "мысли" не было, и уже это – немалая заслуга С. Дудакова. Четырехтомное исследование Леона Полякова "История антисемитизма" – труд чисто исторический, он отнюдь не конкурирует с работой С. Дудакова. К тому же С. Дудаков дает хотя и сжатые, но обстоятельные и точные характеристики ряда интересных авторов. К их числу относятся Пржецлавский (страницы, ему посвященные, замечательны), Н.Я. Данилевский, Я. Брафман, Б.М. Маркевич, Вс. Крестовский, С.К. Эфрон-Литвин, С.А. Нилус и др. Каждый из этих авторов заслуживает серьезного изучения, как бы ни были вульгарны, нелепы его идеи и теории. С. Дудаков, как правило, умеет изложить враждебные ему взгляды с удивительным хладнокровием, уравновешенно и логично. О том, что каждый из названных авторов – злодей, на совести которого погромы и лагеря, оказавшиеся следствием, казалось бы, отвлеченных рассуждений, читатель узнает из строгого исторического повествования: автор не навязывает ему своих эмоций, не позволяет себе ироничных или презрительных выражений. А ведь о некоторых из них мы помним мало или знаем о них из других, обманчивых контекстов. Так, например, Болеслав Маркевич как романист-юдофоб совершенно забыт. Краткая Литературная энциклопедия (1967 г.) сообщает, что он доносил на деятелей освободительного движения, злобно третировал Салтыкова-Щедрина, народников, Тургенева, писал антинигилистические романы, где положительными героями оказывались монархисты-аристократы… Понятно, что в брежневское время слово "еврей" было под негласным запретом; однако справка о Маркевиче производит впечатление чуть ли не комическое: выходит, что по отношению к Маркевичу слово "антисемит" неприменимо. А ведь это главное его свойство! Маркевич известен в истории русской литературы благодаря тому, что А.К. Толстой считал его своим самым близким другом и написал ему множество в высшей степени содержательных писем. С. Дудаков справедливо замечает, что А. К.Толстому расизм его друга был неприятен. Для нравов прошлого века характерно, однако, что непримиримые в идеологическом плане противники могли поддерживать приятельские отношения, уважать и даже любить друг друга.

Вообще С. Дудаков хорошо, даже мудро, анализирует взгляды русских писателей, не соглашаясь с общепринятой оценкой их отношения к евреям. Его анализ стихотворения А.С. Пушкина "Черная шаль" убедителен, как и разбор ”Тараса Бульбы" Н.В. Гоголя…

(Из отзыва почетного профессора

Парижского университета Е. Эткинда)

Работа выполнена в Иерусалимском университете под научным руководством профессора Илиягу Сермана и профессора Беньямина Пинкуса

Несмотря на множество установленных современной наукой фактов заимствований из западноевропейских источников (де Муссо, Жоли, Дрюмон, Гёдше и др.) и при наличии прямого плагиата (по мнению П.Н. Милюкова, около 40% текста)1, аспекты историко-литературного происхождения на русской почве "Протоколов Сионских мудрецов" абсолютно не изучены.

Широкое распространение "классического" труда С. А. Нилуса в современном (особенно арабском) мире и реанимация идей "полицейского" сочинения в так называемых антисионистских работах советских авторов определяют специфические цели и задачи данного исследования, посвященного одной из самых модернизированных теорий человеконенавистничества.

Пожалуй, в основе политологического мифотворчества нынешних антисемитов можно различить два потока разнонаправленных и поэтому не сопоставляемых историко-литературных традиций.

С одной стороны, "плагиат" Нилуса объявляется "оригинальным" именно в силу того, что полностью игнорируется возникновение и становление с конца XVIII в. мифа о "жидо-масонском заговоре" в литературных писаниях русских "патриотов".