Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера

Вскоре число «особых» ведомств и «особых» уполномоченных стало немыслимым. Это было похоже на блицкриг во внутренней политике ». [466] Там же, с. 280–284.

Небрежность администратора Гитлера самым резким образом контрастирует со свидетельствами о замечательной деятельности выдающихся советских вождей и руководителей — Ленина, Троцкого и Сталина, хотя и последнего его ревностный соперник, безусловно энергичнейший из них троих Троцкий, также пытался обвинять в отсутствии прилежания и радения к делам.

Ленина и Сталина бездельниками, конечно, никак не назовешь: в коммунистические времена было опубликовано множество документов и свидетельств о том, как много и продуктивно они работали, как трогательно, например, Ленин занимался передачей целого пуда картошки детским садам с голодными ребятишками, а фунта гвоздей — крупнейшим объектам социалистического строительства; Сталин же в решающие дни битвы под Москвой самолично распределял имеющиеся противотанковые ружья между подчиненными ему фронтами, армиями и дивизиями — неважно, что ружья оказывались против танков совершенно неэффективными.

Советских людей старательно убеждали в том, что именно в этом-то и состоит подлинный идеал административного искусства — и многих-таки убедили в этом на всю их оставшуюся жизнь. Например: « можем ли мы представить ситуацию, чтобы кто-то не выполнил приказ Сталина? В самое трудное время, в критическое, в сверхкритическое, когда войска Гитлера стояли у ворот Москвы, когда Москва могла вполне пасть, все равно любые приказы Сталина бесприкословно выполнялись. Повторяю: любые! /…/ Гениальный замысел на вершине — беспрекословное подчинение на всех нижестоящих ступенях ». [467] В. Суворов. Очищение. Зачем Сталин обезглавил свою армию? М., 1998, с. 13–14, 27.

Насколько эта «идеальная» картина далека от действительности (как раз особенно — во время битвы под Москвой!) — это нам еще предстоит демонстрировать. Сейчас же заметим, что Ленин и Сталин, конечно, вошли в историю своими судьбоносными, иногда отмеченными гениальностью решениями, уровнем которых они, вполне возможно, значительно превосходили Гитлера. Но что касается их стиля повседневного руководства, то он вполне выдает их общий менталитет и уровень кругозора прирожденных складского завхоза и ротного старшины, волею судеб и обстоятельств оказавшихся на вершине, недоступной всей прочей массе завхозов и старшин.

К тому же вопреки легендам, созданным, например, о Ленине — этом самом человечном человеке , манеры его обращения с ближайшими соратниками отдавали откровенным хамством, а стиль ведения собраний был поистине хулиганским.

Вот как описывает обстановку заседаний Совнаркома их нередкий участник А.Д. Нагловский — большевик с начала века, а с двадцатых годов — невозвращенец и политэмигрант: « тихо и скромно сидели наркомы, замнаркомы, партийцы. В общем, это был класс с учителем довольно-таки нетерпеливым и подчас свирепым, осаживающим «учеников» невероятными по грубости окриками, несмотря на то, что «ученики» перед «учителем» вели себя вообще примерно. Ни по одному серьезному вопросу никто никогда не осмеливался выступать «против Ильича». Единственным исключением был Троцкий, действительно хорохорившийся, пытаясь держать себя «несколько свободнее», выступать, критиковать, вставать.

Зная тщеславие и честолюбие Троцкого, думаю, что ему внутренно было «совершенно невыносимо» сидеть на этих партах, изображая из себя благонамеренного ученика. Но подчиняться приходилось. Самодержавие Ленина было абсолютным. Хотя все-таки шило распаленного тщеславия и заставляло Троцкого вскакивать с «парты», подходить к Ленину, выходить из комнаты и вообще держаться перед остальными «учениками» так, как бы всем своим поведением говоря: — «вы не воображайте, что я и вы одно и то же! Ленин, конечно, Ленин, но и Троцкий тоже Троцкий». И уже «тоном ниже», но все-таки пытался подражать своему шефу помощник Троцкого исключительно развязный Склянский [468] Э.М. Склянский — заместитель председателя РВС Республики в 1918–1924 гг. Будучи уволен из Красной Армии и переведен на хозяйственную работу, участвовал в 1925 г. в торговых переговорах с США; утонул там, катаясь на лодке, предположительно — убит советскими коллегами, агентами Сталина. . /…/

Обычно Ленин во время общих прений вел себя в достаточной степени бесцеремонно. Прений никогда не слушал. Во время прений ходил. Уходил. Приходил. Подсаживался к кому-нибудь и, не стесняясь, громко разговаривал. И только к концу прений занимал свое обычное место и коротко говорил: