Владимир Карпов - Маршал Жуков. Опала

Он уже не молод, ему восемьдесят шестой год (в 1992 году).

После отбытия по приговору пяти лет, еще год держали в тюрьме без всяких на то оснований. В течение пяти лет он находился в застенках Лубянки! Даже в лагерь не отправляли.

Не буду приводить содержание всей нашей беседы, это требует отдельного изложения. Главное, что я уяснил: обвинение во вредительстве было абсолютно надуманным.

— Война есть война! Тут не до тонкой отделки, главное наличие боевых качеств, — сказал Селезнев. — Каждый раз я, как ответственный за приемку, фиксировал все заводские недостатки. Но тот же Верховный Главнокомандующий Сталин, и особенно курировавший авиационное производство Маленков — гнал нас в хвост и в гриву, требуя не мелочиться и не задерживать поставку самолетов фронту. Кстати, зафиксированное за время войны количество аварий по техническим причинам является меньше допустимой «нормы» поломок за такой длительный срок, да еще в условиях торопливого производства в военное время. Нас надо было поощрять, а не наказывать за такие показатели!..

После беседы с Селезневым, я убедился: в этом деле министр Госбезопасности Абакумов осуществлял определенную «сверхзадачу», поставленную лично Сталиным. Об этом сказал сам Абакумов, когда дошла очередь до него, и он оказался в одной из камер той же Лубянки. Да и в сохранившихся докладах об арестах и ходе следствия, написанных им, когда он был министром Госбезопасности, Абакумов писал на имя Сталина такие слова: «По Вашему личному указанию…»

А теперь обратимся к жизни маршала Жукова, пока еще не подозревающего о надвигающейся опасности. О новых, не свойственных ему делах, политических и дипломатических, читателям известно из предыдущих глав.

Занимаясь всем этим, Жуков помнил о необходимости обобщить огромный опыт минувшей войны, дабы использовать его в боевой подготовке войск. Война закончена, однако поступило очень много тревожных сведений о том, что недавние союзники обеспокоены мощью победившей советской страны и замышляют свои далеко недружественные акции. Появилась атомная бомба и сила ее порождала головокружительные агрессивные планы на будущее у некоторых западных стратегов.

В ноябре 1945 года Жуков провел военно—научную конференцию, в которой участвовали не только военачальники группы войск, но и представители Генштаба и академий.

В общем, забот у маршала было много. А в Москве тем временем Сталин плел сложную и далеко идущую интригу.

В мае 1965 года полковник Светлишин посетил маршала Жукова по поручению редакции «Военно—исторического журнала». Вот что рассказал ему Жуков (я беру из статьи Светлишина цитаты, касающиеся нашей темы).

«Не успели участники конференции разъехаться к местам службы, — продолжал рассказ Георгий Константинович, — как в расположение Группы войск прибыл генерал Абакумов — заместитель Берии. Мне о цели визита не доложил, развернул бурную деятельность.

Когда стало известно, что Абакумов производит аресты генералов и офицеров, я приказал немедленно вызвать его. Задал два вопроса: почему по прибытии не изволил представиться мне как Главнокомандующему и почему без моего ведома, как Главноначальствующего, арестовывает моих подчиненных?

Ответы его были, на мой взгляд, невразумительны. Приказал ему: всех арестованных генералов и офицеров освободить. Самому убыть туда, откуда прибыл. В случае невыполнения приказа отправлю в Москву под конвоем.

Абакумов убыл восвояси…

Нетрудно представить, в каких красках докладывал Сталину «обиженный» Абакумов о своем выдворении из Германии и как это подогревало мнительного вождя.

«В конце марта 1946 года мне передали, чтобы я позвонил Сталину. Он справился о делах, потом сказал, что Эйзенхауэр и Монтгомери из Германии отозваны. Пора, мол, и мне возвращаться домой. Через несколько дней Сталин позвонил сам, спросил, какую бы должность я хотел занять. Пояснил, что в связи с реорганизацией управления должность первого заместителя Наркома обороны ликвидируется. Заместителем Наркома обороны, то есть его, Сталина, по общим вопросам будет Булганин. Василевский назначен начальником Генерального штаба, Кузнецов — главнокомандующим Военно—морскими силами. А мне было предложено возглавить сухопутные войска…»

Жуков принял все объяснения Сталина о своем новом назначении, как говорится, за чистую монету, переехал в Москву, как всегда приступил к работе с присущей ему энергией. Как вдруг 31 мая ему позвонили и…