Зардушт Ализаде - Конец второй республики

При всей этой стрельбе, было не много мертвых тел. Одному из отряда Фронта не повезло: он упал с машины и был раздавлен ее колесами. Потери стороны, которая защищала парламент, и силы, которые были расположены в парламенте и на верхних этажах отеля «Москва», никогда не были объявлены. Триангуляция событий позволяет сделать вывод, что убитых было меньше дюжины.

И если верить официальным донесениям, то было только трое раненых. Одним был Искандер Гамидов, раненный выстрелом в руку, когда он шел во главе колонны. Но вот одна вещь была абсолютно ясна: стратегия Искандера напасть на парламент была решительной и полностью успешной. Были не только запуганы люди, охранявшие аппарат президента, которые оставляли свои позиции, не сделав ни одного выстрела, но удалось избежать кровавой бани, которую в Азербайджане предрекали все. Были и такие, включая Филиппа Ремлера, которые находили уровень потерь и раненных настолько низким, что приписывали его некомпетентности.

— Такая стрельба заканчивается только тремя раненными и одним убитым по ошибке? — сказал он недоверчиво, когда мы уходили от здания обстрелянного парламента.

Но именно это и произошло. Это было чудом, и по лицам гражданских лиц, которые потоком шли увидеть разбитые стекла и куски бетона от здания парламента, как символ успеха, что они тоже думали так.

Они совершили революцию, и никто не пострадал. Почти».

Американский журналист, описавший все эти события, считает, что «почти никто не пострадал». Ему, чужаку, плывущему по самой поверхности событий, было невдомек, что потеря была. Азербайджан потерял Карабах, народ потерял свободу. Но в этом еще предстояло убедиться, этого еще никто, кроме эсдеков, не понимал, так велика была радость от Великой Пантюркистской революции.

Через несколько месяцев мне принесли номер стамбульского журнала «Нокте», где была помещена статья с фотографиями «серых волков», участвовавших в государственном перевороте в Азербайджане. С одной фотографии глядел худощавый мужчина в темных очках, рядом снимок его поддельного советского паспорта на имя Керима Абдуллаева. Он был офицером французского Иностранного легиона. За однодневную работу он получил 2 тысячи долларов. По свидетельству журнала, «Керим Абдуллаев» командовал отрядом из 65-и «серых волков», каждому из которых было выплачено по тысяче долларов. Они приземлились в Нахичевани, там получили оружие, прилетели в Баку, выполнили задание, сдали оружие и вылетели обратно.

НФА де-факто брал власть в Азербайджане в свои руки. Чем была попытка возвращения Муталлибова к власти? Бездарным спектаклем со слабовольным человеком в главной роли? Или хитроумным планом с целью привести к власти политическую силу, которая должна была ввергнуть страну в еще большую беду? Все шло самотеком, или, того хуже, волей политических ничтожеств? Или событиями управляла некая хитроумная сила? Ответа на эти вопросы нет. Фактом было то, что улица вошла во дворцы, национал-большевики захватили власть. Оставалось оформить ее юридически.

Два дня площадь перед зданием ВС бурлила: шел непрерывный митинг.

В это же самое время армянские войска брали Лачинский район. Войска и население в панике бежали. Лачин был сдан врагу без боя. Тележурналист Чингиз Мустафаев снял и показал по телевидению горькие кадры позорного бегства армии из Лачина. Журналист рыдал, умолял, оскорблял убегающих на танках и БТР-ах военных, просил не оставлять район, говорил им, что на территорию района не упал ни один снаряд, не просвистела ни одна пуля, не показался ни один армянский боевик. Все напрасно — перед глазами зрителей только охваченные паникой, животным страхом люди. Вот как описывает захват Лачина армянскими войсками Том де Вал в своей книге про армяно-азербайджанский конфликт “Черный сад”:

«18 мая 1992 года армяне захватили и сожгли Лачин с минимальными потерями со своей стороны. Теперь они связали Нагорный Карабах с Арменией. Дорога, которая была закрыта более двух лет, была вновь открыта и способна обеспечить Карабах вооружениями и снабжением из Армении. Все азербайджанцы были изгнаны из Карабаха. Похоже, что для армян это было кульминацией триумфальной кампании, но в действительности, активная фаза войны только начиналась».

Несколько лет спустя на одних поминках я оказался рядом с беженцем из Лачина. Я его расспросил о том дне, когда он покинул свой район. Вот его рассказ: “У меня была бензозаправка в райцентре. Я занимался своим делом — заправлял машины бензином и получал деньги. Вдруг кто-то закричал, что к Лачину подходят армянские войска. Я быстро сел в свои “Жигули”, поехал домой, забрал семью, документы, деньги и выехал вон из района. Когда проезжал мимо своей заправки, у меня промелькнула мысль поджечь ее, так как там оставалось 8 тонн бензина. Но увидев, как другие быстро уезжают, я не стал задерживаться и доехал до Баку”.