Александр Торопцев - Двенадцать подвигов России

Надо отдать должное представителям той и другой сторон: боролись они за свои идеи решительно, но не предавая интересы государства, а многие ставленники московских князей и царей верой и правдой служили им, преследовали, как, например, Иона, «всеми мерами церковной репрессии крамольных князей и бояр, анафемствовали их и требовали от епархиальных епископов строгого проведения анафемы», хотя были и такие, как новгородский владыка Евфимий, который «отказался применить репрессии против крамольного и отлученного от церкви Шемяки, скрывшегося в Новгороде» (Никольский Н. М. История русской церкви. М., 1983, стр. 110–111).

Мощный удар по материальному потенциалу Русской православной церкви нанёс Иван IV Васильевич. С другой стороны, и грозный царь, и все другие российские монархи всеми способами старались приподнять авторитет Русской православной церкви в глазах соотечественников и чужеземцев. Естественно, как церкви, подчиненной самодержцу. В 1589 году Константинопольский патриарх лично прибыл в Москву, посвятил первого московского патриарха, признав тем самым русскую церковь автокефальной.

«Московская церковь стала национальной, со своим независимым от греков главою, со своими святыми, со своим культом, значительно отличавшимся от греческого, даже своей догматикой, установленной на Стоглавом соборе» (там же, стр. 110). К этому следует добавить, что московская церковь в течение многих веков проводила богослужение по рукописным книгам — переводам с древнегреческих книг, исполненных разными авторами… Это последняя, казалось, незначительная уникальность русской церкви сыграла в XVII веке огромную роль в жизни Российского государства, став поводом к драматическому событию — церковному расколу. Именно поводом и ни в коем случае не причиной раскола. Одной из глубинных причин раскола были указы ордынских ханов, поставивших русскую церковь, как собственника, в более благоприятные, нежели все остальные слои русского общества, условия. После сокрушительных ударов Грозного по материальной базе духовенства, после постановления правительства в 1580 году, запретившего давать монастырям «вотчины на помин души и предписывалось вместо этого делать денежные вклады, а также вообще запрещалось церковным лицам и учреждениям покупать и брать в залог земли» (там же, стр. 115), победа светской власти над властью духовной была близка.

Но наступило время правления Федора Ивановича при фактическом правлении Бориса Годунова, который по вполне объяснимым причинам, вызванным жестоким политическим цейтнотом, не мог четко отслеживать исполнение закона, затем наступило Смутное время, а затем царствование Михаила Федоровича при фактическом правлении его матушки, а позже — патриарха Филарета: в эти годы постановление 1580 года бездействовало, и церковь продолжала укреплять свои экономические позиции.

Боярство и царь постоянно держали под контролем патриарха, но до середины XVII века церковь еще представляла собой грозного соперника и для бояр, и для самого царя, и вряд ли полностью справедливо мнение академика Н. М. Никольского, утверждавшего, что «приобретя новый, более ослепительный, чем раньше, внешний блеск, церковь в области управления и даже культа превратилась, в сущности, в один из московских приказов» (там же, стр. 114). Если бы это было так, то в 1649 году при составлении Соборного уложения не нужно было уделять столь огромное внимание церковным делам и постановлять в главе XVII, ст. 42: «Патриарху и митрополитом и архиепископом и епископом, и в монастыри ни у кого родовых, и выслуженных и купленных вотчин не покупати, и в заклад не имати, и за собою не держати, и по душам в вечный поминок не имати никоторыми делы; и в поместном приказе за патриархом и за митрополиты, и за архиепископы, и епископы, и за монастыри таких вотчин не записывати; а вотченником никому вотчин в монастырь не давати; а кто и напишет вотчину в монастырь в духовной, и тех вотчин в монастыри по духовным не давати, а дати в монастырь родителем (родственникам) их деньги, чего та вотчина стоит или что умерший вотчине цену напишет в духовной; а буде кто с сего уложения вотчину всю родовую или выслуженную, или купленную продаст или заложит, или по душе отдаст патриарху, или митрополиту, или архиепископу, или епископу, или в который монастырь, и ту вотчину взяти на государя безденежно и отдать в раздачу челобитчиком, кто о той вотчине государю учнет бить челом» (там же, стр. 116).