Роман Гуль - Азеф

- Это зря, батюшка, зря, ни к чему, это история уж, история, да, да, пойдемте-ка, пойдемте, и так заобедались.

10

В четверг в двенадцать, еженедельно, блиндированная карета министра Плеве вымахивала из дома на Фонтанке. Окруженная рысаками и велосипедистами она мчалась стремительно, как черный лаковый куб, мимо Троицкого моста, Дворцовой набережной к Зимнему дворцу. Сквозь затуманенные стекла была видна фигура плотного человека, смотревшего на бело-замерзшую Неву.

11

На этот раз из Женевы Савинков ехал не один. Ехал нервный с светлыми, насмешливыми глазами Каляев; крепкий, как камень, динамитчик Максимилиан Швейцер; такой же крепкий, только румяный и веселый Егор Сазонов; колеблящийся Боришанский; больной экземой Алексей Покотилов. Ехал и сам Иван Николаевич.

Все были в разных городах России: - в Риге, Киеве, Москве. Но когда наступила весна, все съехались в Петербург, чтобы убить министра.

12

Перед подготовкой убийства боевики были в Москве. Посланные на дело партией, еще не знали друг друга. Савинков остановился в фешенебельном отеле "Люкс". И в один из дней, когда он без дум стоял у окна, на пороге появилась грузная, каменная фигура Азефа.

Азеф не подал руки. Он опросил коротко, как спрашивают обвиняемого:

- Как вы смели уехать из Петербурга? - и уставился пудовыми глазами на Савинкова.

- Я уехал потому, что вы бросили нас. Нам грозил арест, мы были выслежены полицией, чтобы не провалить дело, я снял товарищей. Но разрешите спросить, как вы смели бросить нас на произвол судьбы, на арест полицией, не давая ни указаний, ни денег? Почему не было ни одного письма, по указанному вами адресу?

Азеф смотрел на Савинкова в упор. Хотелось знать: есть ли подозрение? Его не было.

- Меня задержала техника динамитного дела, - сказал Азеф. - Я не мог раньше выехать. Но это всё равно, вы не смели сходить с поста.

- Вплоть до бессмысленной виселицы?

- За вами никто не следил.

- Если б за мной не следили, я б до сих пор был в Петербурге. Я был накануне ареста, я еле бежал от сыщиков.

Азеф молчал, был спокоен: - подозрений не было. Сказал ржавым рокотом, как бы в сторону:

-Расскажите результаты наблюдений. Это значило конец неприятному разговору. Ходя по комнате, Савинков говорил о выездах Плеве. Азеф грузно, лениво вздохнул животом.

- Это всё я знал и без вас. Стало быть, вы ничего не сделали. Извольте отправляться в Петербург, возобновить наблюдение.

- Я для этого и приехал из Женевы.

- Сегодня в 12 ночи вы увидитесь с Покотиловым. Он будет ждать вас в отдельном кабинете "Яра", загримирован, у него большая русая борода. Кабинет номер 3. Там вы решите относительно поездки. Покотилов будет готовить снаряды. Швейцер ждет в Риге. Я его уже вызвал телеграммой в Петербург. А с Каляевым вы связаны?

- Да. Он живет здесь в одной гостинице.

- Пусть едет с вами. Выезжайте завтра же. Первая явка со мной будет 20 марта в купеческом клубе на маскараде. Поняли?

- Понять нетрудно.

- Очень рад, что нетрудно. Думаю, что работать будем лучше.

Если вы будете уловимы, я тоже думаю.

Вдруг Азеф улыбнулся медленной растягивающей скулы улыбкой.Это была ласка.

- Ну, ладно, - проговорил он, - не будем ссориться, я вас ей-Богу люблю. Кстати, всё хочу перейти на ты. Вы будете моим помощником в деле Плеве. Ладно что ли? - тяжело вставая с низкого кресла, смеялся он, - я же говорил, что вы барин, но ничего, неплохо, нам в конспирации нужны и баре и извозчики, смеялся гнусаво Азеф.

И сжимая руку Павла Ивановича двумя руками, проговорил:

- Сегодня в "Яру" увидите Покотилова. Завтра втроем выезжайте на место.

13

Снег московских улиц был глянцев, словно вымостили столицу белым паркетом. С Тверской в Петровский парк начинали ход запаленные, заезженные московской удалью голубцы, в бубенцах и лентах. Храпели кони. Разномастная публика неслась в ковровых санях с отлетами. Кокотки с офицерами. Купцы в старомодных енотах. Европеизированные купеческие сыновья в шубах с бобрами. Заезжие провинциалы. Пропивающие казну чиновники. Кого тут не было! На сером лихаче, приятно откидываясь на гулких ухабах, несся по петербургскому шоссе Борис Савинков. Отставали многие от резвого лихача. Только пара наемных голубцов, несшихся диким аллюром, объехала вскачь, словно торопились седоки, что не доживут, не доедут до "Яра".

Любителей цыганской тоски, от которой ныли кости, подвозили мокрые, хрипящие кони к небольшому одноэтажному дому с обыкновенной вывеской "Яр".