Дмитрий Волкогонов - Ленин

Под видом „зеленых" (мы потом на них и свалим) пройдем на 10-20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100 000 р. за повешенного…" 119 119. РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 2, д. 380, л. 1.

Куда тайнам Керенского до этих „тайн"!

Керенский упоминается Лениным очень часто в своих трудах как виновник всех бед в России. Царь и „соглашатели с Керенским во главе" виновны в том, что нам „достались в наследие разложение и крайняя разруха" 120 120. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 365. . Эта идея как рефрен звучит во многих речах Ленина. Например, выступая в коммунистической фракции V съезда Советов, Ленин заявил, что „усилиями Керенского и помещиков-кулаков, говорящих: после нас хоть потоп, страна доведена до того положения, что говорят: чем хуже, тем лучше" 121 121. Там же. С. 504. .

Но эти обвинения кажутся вождю русской революции недостаточными. Он их усиливает: „Керенский гнал войска в наступление и миллионы людей уложил в битвах" 122 122. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 371. .

Многие „революционные речи" Ленина сводятся к нехитрому утверждению, что царь (часто вождь большевиков называет его „Николаем Кровавым") и Керенский вкупе с меньшевиками и эсерами - главные виновники национальной трагедии. Лишь большевики способны выполнить мессианскую роль и спасти Россию.

Автор уже говорил, что Ленин никогда не стеснялся в выборе выражений, полосуя ими своих политических противников. Керенскому (как, впрочем, и Каутскому, и Бернштейну, и Плеханову, и Николаю II, и Милюкову, и многим, многим другим…) досталось особенно много сочных эпитетов вождя социалистической революции в России. Приведем лишь маленькую толику этой богатейшей ругательной мозаики. „Словесный республиканизм Керенского просто несерьезен, недостоин политика, является, объективно, политиканством" 123 123. См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 19. . Керенский - "демократический краснобай", который говорит народу „громкие, но пустые слова" 124 124. См.: Там же. С 63. .

Ленин ищет все новые и новые эпитеты: „Перед нами стояли мизерные, презренно жалкие (с точки зрения всемирного империализма) враги, какой-то идиот Романов, хвастунишка Керенский" 125 125. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 395. . Ленин поучает победившие массы, что „сбросить невежество и халатность гораздо труднее, нежели свергнуть идиота Романова или дурачка Керенского" 126 126. Там же. Т. 36. С. 215. . Эпитеты и дуэт этих исторических деятелей весьма приглянулись лидеру большевиков. Героизм момента не труден, учит Ленин, особенно если речь идет о восстании „против изверга-идиота Романова или дурачка-хвастунишки Керенского" 127 127. Там же С. 362. . У вождя большевиков нет и тени сомнения в оправданности и позволительности этой бранной риторики. По отношению к своим политическим противникам Ленин следовал правилу, высказанному им еще в Париже в 1911 году: „Таких людей надо прижимать к стене и, если не подчиняются, втоптывать в грязь" 128 128. Ленинский сборник. Т. XVIII. С. 33. . Подобные выражения - обычный стиль ленинской полемики, когда крепость и бранность слов очень часто заменяли политические аргументы вождя.

На закате своих дней Керенский, читая лекции в Нью-Йоркском и Стэнфордском университетах и задумав написать „Историю России", решил прочитать Ленина. Аккуратно, том за томом приносил он из университетской библиотеки труды вождя. Страницу за страницей пробегали старческие глаза. Свою фамилию на страницах он находил очень часто. Ни разу человек, с которым он хотел искренне встретиться и поладить во имя революции, не сказал о нем ни одного доброго слова! Но умудренный годами, печальным опытом борьбы и изгнаний, Керенский не отвечает мертвому Ленину ядом обличений. И не только потому, что мстить истории бессмысленно, но и в силу осознания непреложного факта: проигравшие всегда оправдываются.

Александр Федорович понимал, что и сам оказался во многом легковесным и несостоятельным, но и ленинизм выразился в теории набором непререкаемых догм, а на практике нашел выражение в жестоком тоталитаризме. Однако многое из того, что Керенский говорил и писал по горячим следам растоптанного Февраля, сохранило свою значимость в понимании существа социальных бурь тех далеких теперь уже лет. У Керенского хватило исторического достоинства не опуститься до ленинского стиля политического спора. Неудачный политик понимал: история всех рассудит… Удайся Февраль 1917 года, и Россия была бы сегодня великим демократическим государством и ее не ждал бы развал, как советскую империю…