Дмитрий Волкогонов - Ленин

Керенский, быстро поняв, что Ленин не хочет стать союзником демократической эволюции, тем не менее, по отношению к вождю большевиков вел себя сдержанно и порой весьма благородно. Даже в последующем он не опускался до площадных, плебейски-плоских выражений, в чем себе никогда не отказывал Ленин. Вот пример.

На одном из заседаний Временного правительства Милюков в своем выступлении заявил: „В какой мере германская рука активно участвовала в нашей революции - это вопрос, который никогда, надо думать, не получит полного, исчерпывающего ответа… Но германские деньги в революции все же сыграли свою роль…

Керенский, расхаживавший по комнате, остановился, побледнел и закричал:

- Как? Что Вы сказали? Повторите! - и быстрыми шагами приблизился к своему месту у стола. Милюков спокойно повторил.

Керенский словно осатанел. Он схватил свой портфель и, хлопнув им по столу, закричал:

- После того как господин Милюков осмелился в моем присутствии оклеветать святое дело великой русской революции, я ни одной минуты здесь больше не желаю оставаться.

Схватив портфель, повернулся и вылетел стрелой из зала…

Львов выбежал следом, догнал, уговорил, вернул…" 107 107. См.: Архив русской революции. Т. 1. С. 22-23.

Даже когда под влиянием и давлением негодующего общественного мнения Временное правительство издало распоряжение об аресте Ленина и некоторых других лиц, подозреваемых в связях с немцами, Керенский, одобряя в принципе создание специальной комиссии по расследованию, подчеркнул:

- Пусть эти люди ответят перед лицом закона. Только закона…

Керенский хотел уважать закон. Он не был создан для революционных жестокостей. Ленин - другое дело.

…В мае 1918 года Ленин, узнав, что Московский Революционный трибунал, рассмотрев 2 мая 1918 года дело по обвинению четырех служащих суда во взяточничестве, вынес им мягкую меру наказания, тотчас пишет записку в ЦК, где есть строки о судьях:

„Вместо расстрела взяточников выносить такие издевательски слабые и мирные приговоры есть поступок позорный для коммуниста и революционера. Подобных товарищей надо преследовать судом общественного мнения и исключать из партии, ибо им место рядом с Керенскими и Мартовыми, а не рядом с революционерами-коммунистами…" 108 108. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 282. Одновременно с этой запиской Ленин отправил указание наркому юстиции Д.И.Курскому, от которого потребовал „тотчас, с демонстративной быстротой, внести законопроект, что наказание за взятку (лихоимство, подкуп, сводка для взятки и пр. и т.п.) должно быть не ниже десяти лет тюрьмы, и, сверх того, десяти лет принудительных работ" 109 109. Ленин. В.И. Соч. 4-с изд. Т. 35. С. 271. .

Ну а что касается судей, которые стали поводом для грозных записок, Ленин настоял, чтобы ВЦИК пересмотрел дело и взяточники непременно получили по 10 лет тюрьмы.

В этой истории любопытно другое. Ленин, сам того не подозревая, своей запиской в ЦК РКП дает характеристику Керенскому (как и Мартову) как либералу, человеку, не способному к „революционной твердости". В этой оценке Ленин прав: Керенский не годился в диктаторы. Хотя одно время Ленин упорно пытался обвинить его в бонапартизме.

Керенскому не повезло в истории. Ее любимчик всего на полгода, он затем на долгие десятилетия (Александр Федорович прожил без малого девяносто лет) был многими предан остракизму: большевиками, белыми эмигрантами, социалистами, буржуазными деятелями. Благодаря многолетним усилиям советской историографии он топчется где-то на краю исторической сцены как фигляр, марионетка, политический клоун. Даже его кличка, под которой на него было заведено дело спецслужбами НКВД, была весьма выразительной: Клоун 110 110. Архив НКВД-КГБ, 9 отдел ПГУ, ц. 85686. .

На протяжении десятилетий сначала Сталин, а затем и другие советские бонзы пристально следили за Керенским. В 20-50-е годы агенты ИНО ОГПУ-НКВД контролировали каждый шаг Керенского. Любое его выступление, статья, поездка тут же становились известными Москве. Задача уничтожения Керенского, видимо, не ставилась; большевистское руководство скоро убедилось, что политически он ему не опасен. Даже предпринимались попытки влияния на Керенского в определенном направлении. К нему подсылались „неожиданные собеседники", „старые знакомые", „единомышленники", но Керенский не запятнал себя сотрудничеством с агентами Кремля. Несмотря на противоречивые подчас высказывания, Керенский до конца дней остался приверженцем идеалов свободы и демократии, которые провозгласила Февральская революция.