Анатолий Уткин: Унижение России: Брест, Версаль, Мюнхен

Позже Троцкий вспоминал, что пребывание в Бресте было для него равнозначно «визиту в камеру пыток» [35] Троцкий Л.Д. Моя жизнь. Берлин, 1930, т. 2, с. 87. . Накануне пересечения границы он говорил провожающим, что «не для того мы свергали свою буржуазию, чтобы склонить голову перед иностранными империалистами и их правительствами». Но он знал, что у правительства большевиков нет средств отразить германское наступление. Первым требованием прибывшего в Брест Троцкого было перенесение переговоров в Стокгольм — в столице нейтральной Швеции наличие у России западных союзников ощущалось бы больше, а возможности революционной пропаганды в обоих воюющих лагерях увеличивались.

Немецкая сторона недооценила Троцкого. В течение нескольких недель шел словесный бой между ним и Кюльманом, и немецкий чиновник, вначале не видевший угрозы в русском эксцентрике, вынужден был все чаще оставлять поле словесной битвы. «Выглядящий внешне как Мефистофель, равно блестящий как полемист, оратор, историк, дипломат, революционный тактик и военачальник, Троцкий был для большевиков находкой. Уступая только Ленину в способности обращать неблагоприятные обстоятельства в преимущества, он был первым в обращении сердец» [36] Wheeler-Bennet J. Brest-Litovsk, the Forgotten Peace, March 1918. London, 1938, p. 152. , — пишет американский историк. А другой специалист более краток: «Дьявольски интеллигентный. Дьявольски презрительный, он был одновременно и архангелом Михаилом, и Люцифером революции» [37] Генерал Макс Гофман. Цит. пр., с. 239. . Наряду с речами, предназначенными явно не для германских официальных лиц, Троцкий выпускал по радио обращения «Всем, всем, всем!», и, поскольку мир следил за брестской эпопеей, идеи русской революции распространялись самым эффективным образом.

Гофман вспоминает, как «по приказу Троцкого его зять Каменев произнес речь, от которой у всех сидевших за столом офицеров кровь ударила в голову… Русские могли бы выступать с такой речью лишь в том случае, если бы германская армия была разбита, а русские войска победоносно вступили на германскую территорию» [38] Hoffmann M. War Diaries and other Papers. V.2. London, 1929, p. 324. . Русская делегация потребовала подтверждения «деклараций об отделении». Кюльман отверг всякую идею о проведении на отторгаемых территориях референдумов. Обе стороны — германская и русская — пытались использовать в собственных целях принцип права наций на самоопределение. Германская сторона старалась, используя этот принцип, отторгнуть от России Прибалтику и Украину. Русская сторона была уверена, что, следуя этому принципу (не по видимости, а в реальности), Германия не получит шансов даже в Прибалтике. Различное трактование одного и того же принципа привело к тупику в переговорах. Кюльман в поисках выхода из тупика предложил провести выборы в Прибалтике (в условиях, разумеется, германской оккупации). Троцкий парировал это предложение указанием, что насилие препятствует свободному волеизъявлению.

Украинские националисты пытались сыграть свою партию, опираясь и на немцев, и на западных союзников. В Бресте представители Центральной Рады шли на все, чтобы заручиться антирусской поддержкой немцев, а в Киеве они обхаживали в декабре 1917 г. французскую военную миссию генерала Табуи. 18 декабря Табуи просит конкретизировать украинские запросы относительно военной помощи. Генерал Табуи объявил себя уполномоченным французским правительством при Украинской республике и обещал помощь, в том числе военную. С таким же заявлением выступил в Киеве и британский представитель.

Но, как признает один из лидеров украинских националистов, Винниченко, к этому времени «огромное большинство украинского населения было против нас» [39] Винниченко. Видродження нации. Т. 2. Вена, 1920, с. 216. . Армия Рады разбредалась по родным местам, и ничто не могло ее остановить.

22 января 1918 г. Центральная Рада выпустила так называемый четвертый «Универсал», провозглашавший Украинскую республику «независимым свободным и суверенным государством украинского народа». Первыми, кто (через десять дней) признал независимость Украины, были немцы. Однако, пока шел обмен ратификационными грамотами, на Украине началось социальное восстание. Советские армии окружили Киев и вступили в него 8 февраля 1918 г. Но вожди Рады искали нового союзника в деле раскола с Россией и 12 февраля обратились за помощью к Берлину.