Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь пиратов и корсаров Атлантики от Фрэнсиса Дрейка до Генри Моргана

В конце XVIII века на карте мира появилось новое государство, с которым вскоре пришлось считаться странам Европы, — Соединенные Штаты Америки. Бывшая колония Британской империи, получившая независимость при поддержке давних недругов Лондона — Парижа и Мадрида, неожиданно для самой себя вдвое увеличила свою территорию за счет владений бывшего союзника.

В конце ноября 1803 года Франция официально получила контроль над Луизианой, прежде находившейся под испанской юрисдикцией. (Надо иметь в виду, что тогда Луизианой назывались территории, на которых сегодня располагаются штаты Арканзас, Миссури, Айова, Оклахома, Канзас, Небраска, южная окраина Миннесоты, большая часть Северной Дакоты, почти вся Южная Дакота, северо-восточная часть Нью-Мексико, часть Монтаны, Вайоминг, восточная часть Колорадо и собственно Луизиана, включая Новый Орлеан.) Новый Орлеан был важным пунктом торгового транзита; чтобы обезопасить внутреннюю торговлю американских штатов, президент Томас Джефферсон решил выкупить этот город и восточную часть Луизианы по реке Миссисипи, сохранив за Францией права на остальные территории. Между тем в Сан-Доминго и на Гваделупе вспыхнуло восстание рабов, которые начали партизанскую войну против французских колониальных войск. Свою лепту в нагнетание напряженности вносили и корсары Гваделупы. С другой стороны, между Францией и Англией назревал очередной конфликт, который грозил привести к войне. Понимая, что в случае войны Луизиану могут попросту отбить, Наполеон скрепя сердце отказался от своих планов создать новую французскую мировую империю и решил продать Луизиану США, [105]одновременно приказав строить флот для вторжения в Британию.

Тем временем в Луизиане свою империю создал «последний флибустьер» Жан Лафит (1774–1858). Он бежал из Франции во время якобинского террора и сколотил состояние на пиратстве и контрабанде в Карибском море. Вместе с братом Пьером он теперь правил собственным королевством в заливе Баратария, которое состояло из нескольких труднодоступных островков, где было легко укрыть пиратские базы и награбленную добычу. Под началом флибустьера находились более пяти тысяч человек на сотне судов. Лафит, снискавший популярность, поскольку снабжал местное население контрабандными товарами, активно вмешивался в политику. Так, он оказал поддержку Эндрю Джексону, бросившему в 1814 году войска на защиту Нового Орлеана. Британцы, понеся большие потери, вынуждены были оставить этот стратегически важный порт американцам, а Джексон стал президентом. Какой был в этом интерес Лафиту, не признававшему над собой власти ни одной из держав, судить трудно, тем более что о своем кармане он не забывал никогда — например, продолжал заниматься работорговлей, когда это уже было запрещено. А ведь по окончании этой второй войны за независимость флибустьеры оказались разорены и Баратария прекратила свое существование. Но для Лафита это был еще не конец.

Техас и Мексика тогда являлись владениями Испании, однако взбунтовались против Мадрида. На границе с Луизианой находилась еще одна пиратская база — Галь-вестон, управляемая Луи д'Ори. В 1817 году эта община флибустьеров была главным источником проблем для испанцев в Техасе. Испанский консул на Кубе предложил Лафиту денег, чтобы тот внедрился в эту банду и снабжал информацией испанские власти. Заключив договор, Жан Лафит тотчас от него отказался, убедив своих товарищей подписать декларацию в пользу молодой мексиканской республики. Та назначила Ори «гражданским и военным губернатором Техаса и Гальвестона», но Лафит не верил в его способность справиться со своей задачей. Он уговорил Ори уехать в Мексику, оставив ему Гальвестон, после чего нанял к себе на службу пиратов, не последовавших за Ори, и возродил свои торговые предприятия, продолжая вести двойную игру с Испанией и получив кругленькую сумму за то, что прогнал пиратов — которых он заменил своими людьми!

В 1819 году США попросту конфисковали все имущество Гальвестона, поскольку это была территория благоприобретенной Луизианы. Лафит капитулировал, но, наученный горьким опытом, предварительно уладил все свои дела и уехал с набитыми карманами.

Отныне он звался Джоном Лафлином, американцем, родившимся от родителей-французов. Он переехал в Филадельфию, записавшись в гостинице как торговец из Малаги (просто большинство его товаров были захвачены на испанских кораблях). Несколько лет он жил там с дочерью Денизой, успешно ведя дела.