Кирилл Столяров: Палачи и жертвы

Нет, пора остановиться. Полтора года я изо дня в день нюхал архивную пыль, чтобы написать эту книгу, а делать выводы и высказывать оценки — это прерогатива читателей. Так что, будьте добры, судите сами.

Его отстранили от работы 4 июля, а восемь дней спустя (по стилистике тех лет в документах было указано — «1951 года, июля 12 дня») вызвали в Прокуратуру СССР, чтобы ознакомить с двумя постановлениями — о возбуждении уголовного дела по признакам статьи 58 — I «б» УК РСФСР (измена Родине, совершенная военнослужащим) и об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей в Сокольнической тюрьме МВД, известной в народе как «Матросская тишина». Оба постановления вынес и объявил арестованному Генеральный прокурор, государственный советник юстиции 1 класса Г. Сафонов, с учетом особых, из ряда вон выходящих обстоятельств принявший дело к своему производству, то есть, в переводе с канцелярита на русский язык, возложивший на себя прямые обязанности следователя.

Известно, что когда человека подвергают аресту, на него заполняют специальную анкету, где должны быть фотографии в фас и в профиль, отпечатки пальцев и некоторые сведения об арестованном. Привожу выдержки из этой анкеты:

«Фамилия, имя, отчество — Абакумов Виктор Семенович; год рождения — 1908; место рождения — г. Москва; национальность — русский; партийность — член ВКП(б) с 1930 г.; социальное происхождение — из рабочих; образование — низшее, окончил городское училище в Москве, время окончания не помнит; занимаемая должность до ареста — министр государственной безопасности СССР; участие в Великой Отечественной войне — начальник Главного управления контрразведки РККА (ГУКР «Смерш») с начала и до конца войны…»

Был там и словесный портрет: «Рост — высокий; плечи — опущенные; цвет волос — темно–русые; глаза — карие; лицо — прямоугольное; лоб — высокий; брови — дугообразные; нос — широкий, спинка носа — прямая, основание носа — приподнятое; рот — большой; губы — толстые; подбородок — прямой; уши — большие, овальные».

Поскольку словесный портрет составляют для профессионалов, а не для людей, далеких от розыска преступников, следует, вероятно, добавить, что генерал–полковник Абакумов был представительным, знавшим себе цену мужчиной с приятной внешностью, жестким, пронизывающим взглядом, наводившим на мысль, что этот человек мало кому верит.

Анкету, как водится, подшили в дело, а Абакумова, с соблюдением всех предосторожностей, доставили в «Матросскую тишину» и поместили в одиночку. В целях конспирации только начальника тюрьмы поставили в известность, кем был его новый узник, тогда как для всех остальных он отныне обозначался как «заключенный № 15».

На следующий день арестовали жену Абакумова — Антонину Николаевну, тридцати одного года, иждивенку, ранее работавшую в центральном аппарате МГБ СССР, — и с двухмесячным сыном на руках заключили в Сретенскую тюрьму МВД. Вскользь замечу, что грудной ребенок причинил сотрудникам Прокуратуры Союза массу хлопот — у матери сразу же пропало молоко, равноценная замена его тюремным рационом, естественно, не предусматривалась, и, чтобы мальчик выжил, волей–неволей пришлось позаботиться об искусственном питании.

Пока одни следователи за свои деньги покупали на Центральном рынке коровье молоко, другие, более бдительные, внесли предложение взять под стражу и бывшую жену Абакумова — Т. Смирнову. Однако Генеральный прокурор страны не усмотрел достаточных оснований для ее ареста, и после серии продолжительных допросов Т. Смирнову оставили в покое, предварительно выселив из квартиры и разрешив забрать оттуда только личные вещи.

Вскоре были арестованы начальник Следственной части по особо важным делам МГБ СССР, генерал–майор А. Леонов, три его заместителя — полковники М. Лихачев, В. Комаров и Л. Шварцман, а также начальник Секретариата министерства полковник И. Чернов и его заместитель полковник Я. Броверман. Как явствовало из формулы обвинения, все они во главе с Абакумовым представляли собой преступную группу, занимавшуюся враждебной деятельностью против Большевистской партии и Советского государства.

Что же послужило поводом к их разоблачению и аресту? Для них самих это не было секретом — полтора месяца назад старший следователь След- части по особо важным делам, подполковник госбезопасности М. Рюмин донес в Центральный Комитет партии, что его высокопоставленные коллеги «смазывают» террористические замыслы вражеской агентуры, направленные против членов Политбюро и лично товарища Сталина, нарушают социалистическую законность, грубо игнорируя требования, изложенные в постановлении ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года, и сознательно не протоколируют все допросы подследственных, что позволяет ловко скрывать от Вождя народов множественные промахи в борьбе с происками международного империализма и ставить органы госбезопасности вне партийного контроля. А дальше, для полноты впечатления, Рюмин сообщал, что министр Абакумов недобросовестно обогатился за счет присвоения трофейного имущества и проявил нескромность в быту. В частности, при разводе с первой женой он оставил ей пятикомнатную квартиру в Телеграфном переулке и приказал роскошно оборудовать новую квартиру жилой площадью 300 квадратных метров в Колпачном переулке, для чего спешно расселили 16 семей численностью 48 человек и потратили государственные средства в сумме 800 тысяч рублей.