Леонид Заика: Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Уникальная история российского государства содержит немало примеров героизма и беззаветного служения Родине, ставших предметом всеобщей гордости, символом национальной идеи. Но есть в ней и трагические страницы, и одна из самых мрачных — массовые политические репрессии против собственного народа, развернутые правящим режимом во второй половине 30-х годов прошлого столетия.

Зыбкое равновесие между самодержавием и либерально-демократическими слоями общества, установившееся после первой русской революции, разрушилось через десять лет — в феврале 1917 года. История не отпустила России времени для завершения прогрессивных преобразований, начало которым положил император Александр III, а продолжил П.А. Столыпин. Первая мировая война, в которую глубоко втянулась и Россия, стала губительной для огромной страны, катившейся к национальной катастрофе. Прогнивший режим разваливался на глазах. На реформах, да и будущем монархии Романовых был окончательно поставлен крест. Последний ее представитель — Николай II был свергнут с престола. Заметим: не большевиками с их социалистической пропагандой, а генералитетом и приближенными последнего императора, присягавшими ему на верность, и готовых защищать его от всех врагов и бедствий.

Февральская революция не решила ни одной назревшей проблемы. Временное правительство не располагало реальной властью. Революционная стихия расползалась по стране, вовлекая все слои общества. Развернулась яростная борьба за власть, к которой рвались эсеры, кадеты, меньшевики, большевики, монархисты, генералитет и разного рода авантюристы.

Закономерным итогом политического хаоса стал Октябрьский переворот и провозглашение власти Советов. Свергнуть Временное правительство и захватить власть могли многие, но первыми оказались большевики, которых еще в начале 17-го года никто не воспринимал как реальную политическую силу. Делить свалившуюся к ногам власть большевистские лидеры ни с кем не захотели. Началось подавление всех, кто пытался ей сопротивляться.

Но и противники, не желавшие смириться со своей незавидной участью, поднялись на борьбу. Страна оказалась ввергнутой в гражданскую войну.

По какому пути могла тогда пойти Россия при ином развитии событий? Точного ответа не существует, однако вряд ли разоренную страну ожидали счастливые времена. Да и сохранилась бы она вообще как государство с огромной территорией, простиравшейся от берегов Балтики до Тихого океана? В Белом движении единства ведь не было. Каждый удельный правитель-временщик мечтал видеть себя единоличным хозяином самостоятельной республики с непременным отделением от России: Колчак — в Сибири, Краснов — на Дону, Анненков — в Семиречье, Петлюра — на Украине, Миллер — на русском Севере, Врангель — в Крыму. А еще были махновцы, мусаватисты, басмачи… Договариваться с Советской властью они не хотели, мирных путей урегулирования общенационального кризиса, в который сами же ввергли страну, не признавали. Каждая из сторон не брезговала никакими методами и приемами, отвечая террором на террор.

В январе 1918 года было разогнано Учредительное собрание. Точно так же поступил адмирал Колчак в Сибири, едва воссозданное там из представителей различных партий собрание попыталось выдвинуть демократические лозунги. Притом что в омской учредиловке было немало петроградских депутатов, низвергнутых большевиками, разгон сопровождался кровавым насилием и стоил жизни многим из них.

Яростная непримиримость друг к другу обусловила крайне жестокие формы подавления. 20 декабря 1917 года по инициативе Председателя Совета Народных Комисаров В.И. Ленина «для борьбы с контрреволюцией и саботажем» была создана Всероссийская Чрезвычайная Комиссия (ВЧК).

Жертвами красного террора оказывались не только действительные противники нового строя, но и многие случайные люди, взятые во время облав и прочесывания.

Дальше — больше. В соответствии с постановлением Совнаркома, репрессиям подвергались представители буржуазии, государственные деятели, генералы и офицеры, перешедшие в белую армию, их родители, жены и дети. Словом, все те, кто не приветствовал новую власть и пытался хоть как-то противиться произволу.

Справедливость и законность были вычеркнуты из арсенала под напором «революционной целесообразности». Я.Х. Петерс — сподвижник первого председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского заявлял, что «всякая попытка русской буржуазии ещё раз поднять голову встретит такой отпор и такую расправу, перед которой побледнеет все, понимаемое под красным террором».