Иван Исаков: Военно-морской флот СССР в Отечественной войне

Такое решение объяснялось тем, что к этому времени основные силы Краснознаменного Балтийского флота уже были оттянуты на восток для непосредственной обороны подходов к Ленинграду, а также и тем обстоятельством, что к Рижским островам у немцев был особый счет. Из этого района гвардейцами-летчиками полковника Преображенского совершен первый налет советской авиации на Берлин, в последующем многократно и успешно повторенный. Все попытки и настойчивые усилия противника расстроить систему базирования и боевую работу балтийских летчиков при помощи ударов своей авиации не привели ни к чему; поэтому германскому командованию пришлось отрешиться от своей осторожности и рискнуть на комбинированную операцию. Десантная операция развертывалась по классическому шаблону но на принципе ускоренной атаки, т. е. предварительная разведка, обработка берега (кораблями и самолетами); для ослабления системы противодесантной обороны и для поддержки высадки огнем были весьма кратковременными за счет убыстрения всего темпа операции, использования эффекта внезапности, и обмана (демонстрациями) в части направления главного удара. По немецким расчетам, все это должно было совершенно ошеломить и дезориентировать оборону. Дальнейшие события явились прекрасной иллюстрацией к словам товарища Сталина о шаблонности германской тактики. "Немцы аккуратны и точны в своих действиях, когда: . обстановка позволяет осуществлять требования устава...". Так было и в данном случае, когда на рассвете силы прикрытия и транспорты с десантом почти без помех развернулись в районе бухты Лыу. "Немцы становятся беспомощными, когда обстановка усложняется и начинает "несоответствоватъ": тому или иному параграфу устава, требуя принятая самостоятельного решения, не предусмотренного уставом"{17}. Именно так получилось и в данном случае, когда внезапно наши береговые батареи открыли огонь, а с юга появилась торпедные катера и самолеты и, осуществив смелую атаку, средь бела дня потопили 4 транспорта, эскадренный миноносец, другая группа катеров - сторожевой корабль, а батареи береговой обороны разгромили десант, находившийся на высадочных средствах. Дальнейшие действия показали полную растерянность германского командования, так как помощь с воздуха запоздала, на повторную атаку берега в этом пункте противник не решился, вследствие чего большая часть десанта была потоплена, а уцелевшие корабли поспешно и неорганизованно отошли.

На следующий день, 14 сентября, также бесславно кончилась попытка высадки десанта со стороны Рижского залива, в районе Кейгуста, где нашими береговой обороной, истребительной авиацией и катерами было потоплено до 12 десантных катеров, 4 транспорта, большое количество мелких судов и лайб, один сторожевик и один миноносец. Десант на берег допущен не был, несмотря на очень тяжелое положение гарнизона.

В последующем немцам удалось захватить о. Эзель, переправившись с материка через узкий пролив у Вормса в, обстановке уже полной изоляции гарнизона. На этой последней фазе операции попытка неприятельских кораблей приблизиться к бухте Лыу с моря для обстрела наших батарей и позиций (27 сентября) опять обошлась немцам очень дорого и окончилась потерей вспомогательного крейсера и двух эскадренных миноносцев.

Очевидно, что все эти уроки не прошли даром, так как в течение года противник больше не предпринимал десантных операций{18}.

Вторая и последняя десантная операция противника, кончившаяся еще более сокрушительным разгромом, интересна по своей политической и стратегической подоплеке. Дело в том, что с момента окружения Ленинграда финскими и германскими силами оставалась только одна тонкая и мало надежная полоска, связывавшая город со всей страной, - водная коммуникация через Ладожское озеро в обход укрепленного района, созданного немцами у захваченного ими Шлисселъбурга. Корабли Ладожской военной флотилии, своевременно развернутые на этот участок для обеспечения флангов наших армий, упиравшихся в озеро, приняли на себя всю нагрузку питания героического Ленинграда. Задним числом немцы оформили версию о том, что они блокировали Ленинград и, дабы не терять зря свою живую силу, отказались от активных действий, ожидая пока измученные и обессиленные от голода гарнизон и население не сдадутся сами. Но на самом деле предпринимались многократные и в свое время анонсированные "решительные штурмы", "последние штурмы" и т. д., которые обошлись немцам настолько дорого что германское командование действительно было вынуждено расстаться с надеждой взять город в открытом бою и также вынуждено перейти на метод ближней блокады, для ускорения эффекта которой противник начал систематический обстрел города из дальнобойной артиллерии. Это был очередной просчет немцев и финнов. Положение осажденного Ленинграда было исключительно тяжелым. Весь мир не допускал тогда мысли, что осаду Ленинграда со всеми лишениями - голодом, холодом и систематическим обстрелом - не только гарнизон, но и гражданское население смогут выдержать в течение двух с лишним лет. Подобного примера в истории не было.