Анатолий Иванов - Вечный зов (Том 1)

Кружилин тяжело поднялся, разогнулся с трудом, подошел к окну, приоткрыл зачем-то занавеску, стал глядеть во мрак темной улицы. Там дул ветер, электрические фонари на столбах раскачивались, светлые пятна от фонарей ползали на затоптанном снегу.

- Да, ты прав, - глухо сказал он, не оборачиваясь. - Какой там, к черту, народился! Такие типы готовенькими нам достались.

- Так понимаешь теперь, почему я, ты... все мы должны их на лопатки класть? - тотчас спросил Субботин.

По улице еще проехала груженая автомашина. Кружилин подождал, пока затих шум мотора, и в свою очередь спросил:

- Скажи мне, Иван Михайлович... все, что творилось тогда, в тридцать шестом, тридцать седьмом годах, лишь делами таких, как Полипов, следует объяснять?

- Ишь ты, задал вопросик... Спросил бы чего попроще, - угрюмо и одновременно насмешливо промолвил Субботин.

- Да-а... Понимаю... - Теперь Кружилин принялся ходить по кабинету. - Что же, правильно, надо класть на лопатки... Потому что, видимо, в том числе и делами таких. Все больше и больше прихожу к такому выводу. Но кое-кому следует, наоборот, помочь удержаться на ногах, а то и подняться с пола.

Субботин молча глядел на Поликарпа Матвеевича, ожидая дальнейших слов.

- Насчет болота ты правильно, может быть. Во всяком случае, образно. А вот относительно недр человеческого общества - тут, мне думается, все посложнее, тут прямую аналогию нельзя провести. Наряду с гнилыми обломками и трупами там и другое можно разглядеть - осколки, обломки всяческих человеческих судеб. Есть в обществе люди и порядочные по своей сути, но растерявшиеся в результате социальных потрясений и изменений, надломленные, не понимающие пока смысла революции, не понимающие времени. Много есть людей, которые ошиблись в самые горячие годы, а теперь не знают, как исправить эту ошибку, не знают, можно ли ее исправить. Есть, наконец, люди честные, ничем не запятнанные, но просто не могущие до сих пор найти свое человеческое место в новой жизни.

Субботин сгреб со стола бумаги, сунул их в ящик, щелкнул ключом.

- Я что-нибудь не так говорю? - спросил Кружилин.

- Очень хорошо, что ты понимаешь все это. Только - довольно этой философии, перейдем к практическим делам. Скажи вот мне, кто бы из ваших, из районных, подошел на должность председателя райисполкома?

- Как?! А Полипов? Переводите куда?

- Сам он себя переводит. На фронт просится. Так что радуйся.

- Погоди, погоди! Но я тоже... - И Кружилин замолк, будто испугался нечаянно вырвавшегося слова.

- Что - тоже? - Субботин вскинул голову. И откинулся на спинку стула. Постой-ка, брат...

Шаркая ногами, Кружилин вернулся в кресло. Оно тяжело скрипнуло под ним.

- Ну, выкладывай, - сказал Субботин неприязненно, с насмешкой.

Кружилин, собственно, зашел к Субботину с одной главной целью - пощупать, как обком отнесется к тому, если он попросится на фронт. И, разговаривая о только что состоявшемся бюро, о Полипове, все думал - как и с чего ему начать? И теперь, когда разговор этот начался, он не знал, как его продолжать. Холодный голос Субботина и его усмешка яснее ясного говорили уже, как будет воспринята его просьба.

- Ты пойми, Иван Михайлович, - начал он неуверенно, не поднимая головы. За минуту до этого в голове были какие-то веские аргументы, оправдывающие его просьбу, но их точно ветром сдуло, и он только сказал: - Сын у меня погиб...

- Похоронная пришла?

- Нету никакой похоронной. И без нее ясно - нет Васьки в живых.

- А я получил, Поликарп Матвеевич...

- Что? - не понял Кружилин.

- У меня трое на фронте. Погиб самый младший. Когда я осенью к вам в район приезжал, в кармане похоронная уже лежала. Как раз перед выездом и получил... - Субботин говорил, почти не двигая губами, вертел в пальцах металлическую крышку от стеклянной чернильницы, опять смотрел в угол кабинета, только глаза его были сейчас пустыми.

Потом он очнулся, с удивлением поглядел на железный колпачок, накрыл им чернильницу. Когда накрывал, крышечка тонко зазвенела.

- Так кого же на место Полипова-то будем рекомендовать? - спросил он и стал безотрывно смотреть теперь на Кружилина. Поликарп Матвеевич чувствовал этот взгляд, понимал, что Субботин требует поднять голову. И он медленно ее поднял.

- Хохлова. Ивана Ивановича Хохлова. Это бывший главный инженер того... не оборонного еще завода. Отличный мужик, скажу я тебе. А завод без него сейчас обойдется...

Субботин не сказал ни "да", ни "нет", думал о чем-то.

- Ну а как насчет пополнения состава бюро райкома? Прикидывал? У вас ведь троих взяли на фронт.