Амеде Ашар - Плащ и шпага

Агриппа уселся поудобнее над самой дырой, свесив в неё ноги.

- Вы совсем не дурной сон видели, мой добрый Гаэтано, - сказал он, - и вовсе не шум разбудил вас, а просто пришла вам не в добрый час охота завладеть чужой собственностью: черт попутал, должно быть, вот зачем вы забрались ночью сюда в башню.

- Клянусь вам всеми святыми рая...

- Не клянитесь, святые рассердятся. Сознайтесь, что если бы вы в самом деле вскочили с постели в спешке, неожиданно, то не успели бы одеться, как следует, с головы до ног, надеть шляпу, прицепить шпагу. Ничто не забыто, ни сапоги, ни штаны, хоть сейчас дать тягу! ... Ну, а так как за всякое худое дело положено наказание, выверните-ка ваши карманы, чтобы показать нам, что в них есть, и поделимся по-товарищески...

Дон Гаэтано божился и клялся тысячью миллионов чертей, что у него в карманах не бывает никогда и шести штук серебряной мелочи.

- Ну, как хотите, - сказал Агриппа и, подняв люк, сделал вид, что хочет закрыть его.

- Когда вы пообедаете и поужинаете мысленно, я приду завтра утром узнать, не передумали-ли вы, - продолжал он. - Ночь, говорят, хороший советник.

Испанец кричал и вопил, Агриппа не обращал на это ни малейшего внимания. Пришлось сдаться. Пленник вывернул карманы, в них было довольно много серебра.

- Бросьте мне четыре пистоля, а остального мне не нужно, - сказал Агриппа, - я ведь не злой.

Четыре монеты упали к его ногам.

- Поскорей теперь лестницу, - крикнул Гаэтано.

- А вот ваш ученик, для которого всякое желание учителя - закон... он и сходит за лестницей. Но прежде надо исполнить ещё одну маленькую формальность.

- Формальность? Как это? ... Говорите скорей, я совсем закоченел.

- Остается только передать мне без разговоров вашу длинную шпагу и кинжал, что висит у вас на поясе.

- Это зачем же?

- А затем, что вам может прийти в голову нехорошая мысль пустить их в дело, а из этого для вашей же милости вышли бы такие неприятности, память о которых надолго осталась бы на вашей шкуре.

Дон Гаэтано подумывал о мести и не решался отдать оружие.

- Ну что же? - крикнул Агриппа, - опускать люк или лестницу?

Пленник тяжело вздохнул и, вынув из ножен шпагу и кинжал, подал из рукоятками Агриппе, который их проворно схватил.

- Славное оружие! - сказал он, осматривая их. - Стоит такого кавалера, как ваша милость. Видна работа толедских оружейников.

Потом прибавил, улыбаясь:

- Я был уверен, что мы с вами поладим, а теперь, сеньор, можете выходить на свет Божий.

Лестница опустилась в погреб, а между тем Дракон и Фебея, прибежавшие вслед за Югэ, уставились черными мордами в отверстие люка. Агриппа взял их за ошейники.

- Два неразлучных с нами приятеля! - сказал он.

Испанец вышел и бросился бежать.

Тогда Агриппа обратился к молодому графу и спросил его с улыбкой:

- Ну, теперь вы убедились, что ваш плащ не сам улетел со скамейки и что попадаются ещё на свете и скверные люди?

Отвечать было нечего, но одна вещь все-таки смущала Югэ.

- Зачем ты взял четыре пистоля у этого мошенника? спросил он.

- А затем, что я их же предложу в награду тому честному человеку, который не поддастся искушению... Я ведь намерен продолжать эти опыты... Утешительно было бы, если хорошего и дурного вышло поровну.

Новый случай представился скоро. Агриппа не стал придумывать другого испытания и повторил ту же хитрость. Новый прохожий выслушал все с таким же вниманием и ночью все произошло точно так же, как с Гаэтано, но с него взяли только шесть ливров, потому что в карманах у него было не густо.

Еще трое или четверо прохожих попались на ту же удочку и не дали бедному Югэ улучшить свое представление о роде человеческом. Наконец, пятого застали в постели, спящего блаженным сном. Агриппа насилу растолкал его.

- Извините, пожалуйста, - сказал он, протирая глаза, - до полуночи я караулил... А потом сон одолел... Пойдемте поскорее посмотрим, не случилось ли что с вашим сундуком.

- Не нужно. Пойдемте лучше завтракать, и когда поедим, вы увидите, что иногда неплохо быть и честным человеком.

Его посадили перед сытным и вкусным завтраком, и когда он закончил, Агриппа вынул из кармана с полдюжины желтых и белых монет, и сказал:

- Вот вам за труды от молодого графа, и если случится вам ещё раз когда-нибудь проходить мимо, не забывайте нашего дома!

- Забыть! - вскричал тронутый солдат, - забыть такой дом, где прохожим дают не только славную постель и хорошо их кормят и поят, да ещё и денег на дорогу дают! Одного я только боюсь, чтобы хозяева не разорились скоро и не заперли дверей.