Сергей Михеенков - Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М.Г. Ефремова. 1941-1942

Как много комментариев требуют свидетельства Зельфы. Иногда создается впечатление, что он намеренно все запутывает. Другие очевидцы атаку на деревню Жары, где была отбита немецкая кухня, описывают иначе. И дату атаки называют другую. И среди убитых Зельфу не упоминают. А уж если бы увидели якобы убитым его, то обязательно доложили бы командарму. К тому же в своих объяснениях обстоятельств выхода из окружения, данных в апреле 1942 г., Зельфа свой отрыв от группы командарма описывает несколько иначе: «На рассвете в Шумихинском лесу нашу группу атаковала большая группа автоматчиков противника, которая рассеяла нашу группу. Здесь я с пятью красноармейцами и ст. лейтенантом 160 сд Титковым расстались с группой командарма Ефремова и больше с людьми командарма не встречались, за исключением профессора Жорова». Ох этот Жоров! Опять — он. И опять — как исключение. Но запомним эту фразу. К ней мы еще вернемся. А пока зададимся вторым вопросом: почему Зельфа «потерял сознание, или просто забылся» в своем письме, когда описывал момент отрыва отгруппы командарма?

Есть версия, основанная на свидетельствах очевидцев, что, когда стало ясно, что немцы знают о местонахождении командующего, что штабную группу цепко и жестко преследуют именно потому, что немцам нужен генерал М.Г. Ефремов, некоторые, в попытке выжить любой ценой, начали покидать группу под всякими предлогами, а попросту — разбегаться кто куда. Нет оснований предполагать, что военюрист 1-го ранга поступил в трудный момент подобным образом. Но и на факты глаза не закроешь. Помните, что рассказал офицер связи А.П. Ахромкин: «Когда мы с Никаноровым стали пробиваться по лесу к группе, нас встретили председатель ревтрибунала и пом. прокурора армии Зельфа. Они посоветовали собирать разрозненных бойцов и выводить их на запад, под Дорогобуж, где находилась конная группа генерала Белова».

И тут возникает третий вопрос: почему Зельфа умолчал о встрече с офицерами связи штаба 33-й армии Ахромкиным и Никаноровым?

И сразу четвертый вопрос: кто был вместе с Зельфой, когда они возвращались из леса, где только что затих бой и где, по предположениям Ахромкина, только что погиб командарм? И следующий вопрос, который задают многие исследователи, пятый: куда направлялся Зельфа со своим напарником, который тоже был одет в хромовое пальто?

Некоторые исследователи и военные историки упрекают командарма-33 в мягкотелости. Этот эпизод свидетельствует о том, что генерал М.Г. Ефремов мог быть и жестким, и по-жуковски бескомпромиссным.

Командиром 113-й стрелковой дивизии был полковник Константин Иванович Миронов. Полковник Миронов был ранен в Шпыревском лесу во время прорыва, а затем, при попытке перевести остатки дивизии и примкнувшие к ней отряды через реку Угру, убит. Судя по действиям 113-й дивизии, донесениям штаба дивизии, это был хороший командир. Исполнительный, требовательный к подчиненным. Всегда быстро налаживал связь со штармом. Оказавшись во время выхода в двойном окружении, прорвал блокаду и выполнил приказ, выйдя в район сосредоточения. Судя по спискам вышедших из окружения, больше всех вышло именно из 113-й стрелковой дивизии.

В своей книге «Трагедия и бессмертие 33-й армии» (М., 2006) полковник и историк В.М. Мельников так комментирует объяснение Зельфы 1942 г.: «С.Д. Митягин считает, что многое из написанного Зельфой — выдумка. На протяжении многих десятилетий, восстанавливая картину происшедшего в те апрельские дни 1942 года и разыскивая следы пропавшего без вести отца, в ходе многочисленных встреч с ветеранами 33-й армии, которым удалось выйти из окружения, и в частности в беседах с бывшим старшим лейтенантом Владимиром Владимировичем Титковым (жил в Москве), ему удалось проверить многое из того, что описал Зельфа. Однако мало что из этого описания соответствовало действительности. С.Д. Митягин в своем письме сообщал: «Ст. л-т В.В. Титков в Шумихинском лесу вовсе не «отбивался» от группы командарма. Он продолжал идти в этой группе до самого момента гибели Ефремова. А в тот момент, и лишь тогда, его «отсекли» от группы командарма. Очевидно, до этого же момента был в группе Ефремова и А.А. Зельфа, хотя он и отрицает это. […] Тогда возникают вопросы: 1. Почему Зельфа отрицает, что находился в группе командарма вплоть до его гибели? Почему? 2. Куда делся второй армейский чин в кожаном пальто, попутчик Зельфы? А может, это был главный хирург 33-й армии профессор И.С. Жоров? Он, говорят, тоже щеголял в хромовом пальто тогда там, в окружении. 3. Где мог встречаться Зельфа с Жоровым (как заявляет прокурор, они были автоматчиками отсечены еще в Шумихинском лесу от группы командарма) после 14.04.42? Жоров был с Ефремовым почти до конца. 4. В.В. Титков хорошо знал И.С. Жорова и отрицает, что у дер. Козлы при подготовке их вояжа на плотах в их группе находился и профессор Жоров, а вот сам Жоров настаивает на этом в своих воспоминаниях. 5. Что за секретный союз соединял Жорова и Зельфу? 6. Главный вопрос и главная тайна: какую роль сыграли Жоров и Зельфа в неудавшемся прорыве генерала М.Г. Ефремова из окружения?»