Олег Рапов - Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в.

Большинство христианских имен князей приводится по книге В. Л. Янина {59} 59 В. Л. Янин. Актовые печати древней Руси X–XV вв. М., 1970. .

В данной работе имеется большое количество дат. Мы старались выверять хронологию по книге Н. Г. Бережкова {60} 60 Н. Г. Бережков. Хронология русского летописания. М., 1963. . К сожалению, далеко не все даты можпо проверить по этому труду. Поэтому возможны ошибки в датах в пределах 1–3 лет.

Наше исследование ограничивается концом 30-х — началом 40-х годов XIII в. — временем, когда Русь подверглась нашествию монголов. Данный рубеж нами выбран потому, что монгольское нашествие привело ко многим качественным изменениям внутри страны.

Иследования советских ученых показали, что VI–IX вв. для восточного славянства были временем перехода от строя военной демократии к феодальному строю {1} 1 Б. Д. Греков. Генезис феодализма в России. В его кн.: «Киевская Русь». М., 1953, стр. 517–533; Б. А. Рыбаков. Первые века русской истории. М., 1964, стр. 7–31; История СССР с древнейших времен до наших дней, т. 1. М., 1966, стр. 337–361. . В генезисе русского феодализма немалую роль сыграли князья и их дружины.

Термин «князь» возник в глубокой древности. Им первоначально обозначали военного предводителя рода или племени. В эпоху родового строя родо-племенные объединения управлялись советами старейшин, а для ведения военных действий на родовых собраниях выбирали военачальника. В период перехода от бесклассового общества к классовому военачальники приобретали особое значение.

Ф. Энгельс писал: «Уже у американских краснокожих мы видели, как рядом с родовым строем создаются частные объединения для ведения войны на свой страх и риск… Военный вождь, приобретший славу, собирал вокруг себя отряд жаждавших добычи молодых людей, обязанных ему личной верностью, как и он им. Он содержал и награждал их, устанавливал известную иерархию между ними; для малых походов они служили ему отрядом телохранителей и всегда готовым к выступлению войском, для более крупных — готовым офицерским корпусом» {2} 2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 143. .

Ф. Энгельс отмечал, что эти военные объединения — дружины, созданные родо-племенными военачальниками, таили в себе «зародыш упадка старинной народной свободы…» {3} 3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 143. . Особенно возросла роль военных предводителей после того, как отдельная семья стала хозяйственной единицей общества. В результате увеличения плотности населения произошли серьезные изменения в общественной структуре. Повсюду стали возникать союзы родственных племен. Война, грабительские походы приобрели первостепенное значение {4} 4 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 164. .

Многочисленные источники (и в первую очередь византийские) свидетельствуют о том, что славянское общество перестроилось на военный лад не позднее VI в. н. э. Прокопий Кесарийский, Менандр Протиктор, Иоанн Эфесский, Исидор Севильский, Иордан, Феофилакт Симокатта и другие историки, писатели, политические и церковные деятели сообщают о нападениях славян на Византию и иные европейские страны с целью грабежа территорий и захвата пленных {5} 5 А. В. Мишулин. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей но VII в. н. э. ВДИ, 1941, № 1 (14), стр. 239–244, 247, 252, 260; Иордан. О происхождении и деяниях гетов. М., 1960, стр. 90; Феофилакт Симокатта. История. М., 1957, стр. 35, 75, 141 и др. . По свидетельству современников, эти нападения приобрели не только массовый, но и постоянный характер. Прокопий из Кесарии записал в «Тайной истории», что со времени вступления на трон императора Юстиниана славяне почти ежегодно совершали набеги на византийские земли: «Я думаю, — отмстил оп, — что при каждом набеге было убито и взято в плен 200 000 человек, так что страна повсюду стала подобной скифской пустыне» {6} 6 А. В. Мишулин. Ук. соч., стр. 243–244. .

Грабительские войны усиливали власть военных предводителей, подрывали существовавшее у славян «народоправство», вели к имущественному и социальному расслоению.

Уже автор «Стратегикона», писавший в конце VI или в начале VII в., подметил, что у славян не существует единомыслия при решении важных вопросов: «Они не собираются вместе, а если и соберутся, то решенное тотчас же нарушают другие, так как все они враждебны друг другу и при этом никто не хочет уступить другому». Он писал, что у славян много предводителей (rex'ов), которые не ладят между собой. «Неглупо, — замечал он, — некоторых из них привлечь на свою сторону речами или подарками, особенно тех, которые находятся поблизости от наших границ, и нападать на других, чтобы не все прониклись к нам враждой или не стали бы под власть одного короля» {7} 7 А. В. Мишулин. Ук. соч., стр. 254, 255. .